Воспоминания о службе

На том же экзамене произошел другой случай, тоже с гвардейцем. Со мной на курсе учился поручик лейб-гвардии Конного полка барон Врангель, впоследствии один из руководителей русской контрреволюции на юге России в период Гражданской войны 1918–1920 годов, так называемый «черный барон». Окончив Горный институт, Врангель пошел служить в архиаристократический конный полк, участвовал в русско-японской войне. Вернувшись в Петербург уже в чине поручика гвардии, он поступил в академию. Известный кавалергард Игнатьев в своих воспоминаниях «Пятьдесят лет в строю» говорит о том, что офицеры Гвардейской кавалерийской дивизии избегали знакомства с офицерами 2-й гвардейской дивизии. Вот так же и Врангель в академии вел знакомство только с гвардейцами и кое с кем из армейцев. Я не принадлежал к числу последних и никогда не здоровался с Врангелем. Высокого роста, худой, черный, он производил отталкивающее впечатление. Подошла очередь экзамена по геодезии и для Врангеля. Вышел, взял билет, на доске написал: «Барон Врангель» и «8», обозначив номер билета, который он вытащил. Вслед за ним вышел сотник казачьего Донского полка Герасимов, очень скромный, умный и тактичный офицер. Вынул билет, не помню сейчас, какой номер, ну, положим, № 12, и написал: «Герасимов № 12». Оба стали готовиться к ответу. Герасимов вытащил очень легкий билет — описание мензулы, а у Врангеля был трудный, с какими-то математическими вычислениями. Смотрим, Врангель все заглядывает в программу, затем берет губку, смывает свой № 8 и пишет № 12. Таким образом, у двух слушателей оказался один и тот же № 12. Ждем, что же будет дальше. Подходит очередь отвечать Врангелю. Шарнгорст посмотрел в свои записи, потом на доски с номерами билетов и спрашивает Герасимова: «Как это у вас оказался тоже билет № 12?» Тот отвечает, что он его взял и его номер должен быть записан у Шарнгорста. Врангель молчит. И вот, к нашему удивлению, строгий, неподкупный старик генерал Шарнгорст говорит: «Вы, барон Врангель, отвечайте № 12, а вы, сотник Герасимов, № 8». Но Герасимов и за № 8 получил 12 баллов. Конечно, 12 баллов получил и Врангель, но престиж Шарнгорста в академии упал.

Когда закончился экзамен, в кулуарах собрался курс, и началось обсуждение поступка Врангеля. К сожалению, суда общества офицеров у нас в академии не было. По адресу гвардейцев говорили много нелестного. Идти к начальству с жалобой не позволяла офицерская этика, да и что начальство, когда сам Шарнгорст покрыл жульничество Врангеля. Поругались, поругались, и число бойкотирующих Врангеля, т. е. не здоровающихся с ним, увеличилось.

Нечто подобное случилось в 1907 году с потомком знаменитого генерала Барклая де Толли, поручиком гвардейского уланского полка графом Толем. Толь списал дипломную тему по истории русского военного искусства с одной книги, не указав в списке источников, что он ею пользовался. Когда настало время защиты и Толь блестяще доложил свою тему, в заключительном слове оппонент Генерального штаба полковник Юнаков процитировал источник, с которого списал Толь, и вынудил его сознаться в этом. Причем сам Юнаков разъяснил аудитории, что с неделю рылся в библиотеке, пока нашел эту книгу. Толь, не закончив академии, тотчас ушел в свой полк.

К 20 мая кончились экзамены и должны были начаться летние полевые занятия. Хотелось хоть немного отдохнуть, но об этом пока не приходилось думать.

В результате переходных экзаменов на старший курс у нас еще было отсеяно 29 человек, из них 21 армеец и 8 гвардейцев. На втором курсе осталось 95 человек и 11 офицеров болгарской армии.

Летние занятия в поле начались 1 июня. Заключались они в производстве двух полуинструментальных съемок, одна из которых с кипрегелем приближалась к инструментальной, и третьей — чисто глазомерной. Для постановки вех, измерения расстояния цепью к каждому офицеру прикомандировывалось два солдата из частей Петербургского военного округа. Я попал в группу, которой руководили генерал Зейфарт и полковник Баиов.