Воспоминания о Тарасе Шевченко

описной экспедиции работа А. Макшеева «Путешествия по киргизским степям и

Туркестанскому краю» ценна не только тем, что в ней мы находим упоминания о Шевченко.

Из нее стал известен маршрут экспедиции, в которой участвовал и Шевченко, условия

работы, морально-психологический климат и пр. В ней зафиксированы рассказы Шевченко

о своей жизни в Орске, отдельные эпизоды из его живописной практики, о том, как по-

дружески, участливо относился к нему начальник экспедиции А. Бутаков. Есть в ней и такая

красноречивая деталь: «Он много рассказывал о своих мелких невзгодах, но о крупных

политических никогда не говорил ни слова» 26. Не говорил, так как остерегался.

25 Т. Г. Шевченко в воспоминаниях современников, с. 192.

26 Тамже. — С. 198.

Да и не с кем было говорить о «крупных политических» невзгодах: это можно было

сделать только в беседах с политическими единомышленниками. Но некоторые свои даже

«крамольные» произведения поэт читал по памяти. Ф. Лазаревский вспоминал, что уже с

14

первого знакомства с поэтом ему и С. Левицкому Шевченко читал поэму «Сон». Известен и

список этой поэмы, датированный 1852 годом (время пребывания ее автора в

Новопетровском укреплении). Какие-то свои произведения Шевченко читал в Раимском

укреплении. «Шевченко часто читал нам свои стихи, — рассказывал Э. Нудатов, — и я как

теперь помню его /15/ мягкий, певучий, ласкающий голос» 27. А вот штабс-капитан

генерального штаба А. Макшеев, с которым Шевченко жил в одной джуламейке в течение

всего похода на Аральское море, нигде и словом не обмолвился, что ему поэт читал свои

произведения. Он, кстати, не без укора заметил, что Шевченко, живя в Петербурге после

возвращения из ссылки, ни разу не посетил его.

Современники в один голос утверждают, что Шевченко был включен в состав

Аральской экспедиции как художник по ходатайству начальника этой экспедиции А.

Бутакова. И в экспедиции А. Бутаков заботился о создании поэту сносной обстановки для

жизни и работы, насколько это было возможно в тех условиях. Они жили в одной каюте,

поддерживая дружеские связи. Так было и в Оренбурге, куда по ходатайству того же А.

Бутакова Шевченко возвратился с экспедиции для окончательной отделки полевых работ.

«Доброе, братское», по словам поэта, отношение к нему А. Бутакова хоть на какое-то время

облегчало положение его (VI, 58). Специальных воспоминаний о Шевченко А. Бутаков не

оставил, но в его дневнике 28 можно почерпнуть немало сведений об условиях жизни и

работы поэта в 1848 — 1849 годах. Перед обыском и арестом в 1850 году Шевченко

некоторые свои бумаги и материалы передал на хранение К. Герну, в квартире которого

тогда жил. Среди них была и книжечка с «малороссийскими его стихотворениями» (то есть

книжечка автографов невольничьей поэзии), которая позже получила наименование «Мала

книжка». Когда именно книжечки за каждый год оформлены и сшиты в одну, точно не

известно, но, как видно из воспоминаний К. Герна, это было сделано до ссылки поэта в

Новопетровское укрепление. К. Герну принадлежит публикация двух черновиков письма

Шевченко к В. Жуковскому.

В крае отдаленном и суровом, в Новопетровском укреплении каждый год роты

менялись. А Шевченко оставался там без малого семь лет... Трудно было ему, но, как

свидетельствуют очевидцы, он держался мужественно, достойно и даже других пытался

утешить, подбодрить. Офицер Уральского гарнизона Н. Савичев, специально приезжавший

весной 1852 года в Новопетровское укрепление познакомиться с Шевченко, провести с ним

хотя бы несколько дней, писал в своих воспоминаниях, что к поэту очень уважительно

относились солдаты, так как он «не отделял себя от среды солдатской и жил с солдатами по-

братски, просто» 29. Из Уральска Н. Савичев привез Шевченко письма, искренние

приветствия от ссыльных поляков, от петрашевца А. Ханыкова. Тогда же Шевченко рисовал

портрет Н. Савичева (хранится в историко-краеведческом музее г. Уральска).

Поручик А. Фролов, воспоминания которого записал Ф. Пискунов, заметил, что

Шевченко нередко рано утром любил выходить в степь за пределы укрепления и там,

усевшись на камне, просиживал часами, а когда его спрашивали, что он там делает, отвечал:

«Думку думаю». То была «думка», которой не с кем было поделиться в Новопетровском

укреплении. Жажда творчества не угасала. Несмотря на суровые запреты, поэт рисовал,

писал повести, добивался официального разрешения рисовать, но так и не добился.

Все, что можно было достать в Новопетровском укреплении из книг, журналов, газет,

Шевченко перечитывал, интересовался новинками русской и украинской литературы. В

обществе любил читать вслух. А.Ускова писала о Шевченко: «Бывало, в длинные зимние

вечера он принесет журнал и выберет, что ему по вкусу, и начинает читать; если вещь ему

особенно нравится, то он откладывает книгу, встанет, ходит, рассуждает, затем опять

возьмется за книгу; стихи же, которые ему очень нравились, он выучивал и дня по три

декламировал» 30.

15

27 Там же.— С. 221.

28 Бутаков А. И.Дневные записки плавания на шхуне «Константин» для исследования Аральского моря

в 1848 — 1849 гг. — Ташкент, 1953.