Воспоминания о Тарасе Шевченко

ВОСПОМИНАНИЯ СТАРОГО УЧИТЕЛЯ

Я нередко бывал у Ширяева, и мы беседовали по вечерам; иногда я у него читал и

декламировал произведения Пушкина и Жуковского. В это время в соседней комнате, у

растворенных дверей, постоянно стояли два мальчика, лет 16 — 17-ти, ученики хозяина,

которые были у него на побегушках, терли краски и рисовали немного, пока учитель не

предоставил им возможности посещать академические классы. Все, что я читал, мальчики

слушали очень внимательно. Почему же, спросят меня добрые люди, я распространяюсь с

такими подробностями о каких-то мальчиках? Потому, отвечу я, что один из них сделался

впоследствии любимым малороссийским поэтом, — то был Тарас Шевченко, а другой —

Ткаченко, который впоследствии в полтавской гимназии был учителем рисования.

И. К. Зайцев

ВОСПОМИНАНИЯ СТАРОГО УЧИТЕЛЯ

(С. 67)

Впервые опубликовано в ж. «Русская старина» (1887. — № 6. — С. 663 — 691). В другой редакции

отрывок помещен в кн.: «Т. Г. Шевченко в воспоминаниях современников». — С. 45. Печатается по

первой публикации.

Зайцев Иван Кондратьевич(1805 — 1890) — русский и украинский художник-портретист. Сын

крепостного художника из Пензенской губернии. В 1831 — 1837 годах учился в Академии художеств. Был

преподавателем рисования в кадетском корпусе, сначала в Петербурге, а потом в Полтаве. Его

воспоминания — это единственный мемуарный документ о пребывании Шевченко у Ширяева в начале

30-х годов XIX ст.

Ткаченко Федот Леонтьевич(1819 — около 1885) — украинский художник, педагог. В начале 30-х

годов был учеником Ширяева. В декабре 1834 года отпущен помещиком на волю. С 1835 по 1842 год

учился в Академии художеств у К. Брюллова. В 1841 — 1842 годах жил с Шевченко на одной квартире.

Получив звание учителя рисования в гимназиях, выехал на Украину. Преподавал рисование и калиграфию

в Полтавской гимназии. Переписывался с поэтом. Помогал распространять его «Букварь южнорусский».

61

А. Н. Мокрицкий

ДНЕВНИК

(Отрывки)

1837 год

18 марта. Четверг.Часам к 7-ми пошел я к Брюллову. Там были уже Венецианов и брат

его Федор, скоро пришел и Краевский и прочел нам прекрасные стихотворения Пушкина:

«Молитву» — «Господи владыко живота моего», «Русалку», несколько сцен из «Дон-Гуана»

и «Галуб», сцена из быта чеченцев.До 12 часов продолжалось чтение. Когда все ушли, я

остался один, говорил Брюллову насчет Шевченка, старался подвигнуть его на доброе дело,

и, кажется, это будет единственное средство — через Брюллова избавить его от тяжелых,

ненавистных цепей рабства. И шутка ли! Человек с талантом страдает в неволе по прихоти

грубого господина!

31 марта. Среда.Вечером после чаю отправился я к Брюллову с письмом от

Михайлова. Он послал меня за Василием Ивановичем, и, когда тот пришел, я предложил им

рассмотреть дело Шевченко. Показал его стихотворение, которым Брюллов был

чрезвычайно доволен, и, увидя из оного мысли и чувства молодого человека, решился

извлечь его из податного состояния и для этого велел мне завтра же отправиться к

Жуковскому и просить его приехать к нему. Не знаю, чем-то решат они горячо принятое

участие. /68/

1 апреля.Поутру, после чаю, пошел я к Жуковскому и переврал ему приглашение

Брюллова. Вместо завтрего я пригласил его сегодня к трем часам. Досталось же мне от

Брюллова! Ментор мой в красных штанах взъелся на меня так, что я думал — побьет, но у

него гнев, как гроза на небе, после которой всегда бывает вёдро. Так и у него, пошумит,

покричит, да и улыбнется.

2 апреля.После обеда призвал меня Брюллов. У него был Жуковский, он желал знать

подробности насчет Шевченка. Слава богу, дело наше, кажется, примет хороший ход. После

класса был на уроке.

Брюллов начал сегодня портрет Жуковского и препохоже.

Страстная.Сегодня среда.Начал я день так же, как вчера: с утра до обедни — у

Брюллова, после обеда рисовал его бюст...

Чай пил с парубками Сошенком и Шевченком в трактире, вот и все.

29 апреля.После обеда отправился я к Кандыбе... Допоздна просидел я у него.

Возвращаясь от него, зашел к Дементьеву, там застал Виктора Андреевича Трипольского и

Шевченка.

1838 год

8 апреля.На второй день праздника... пришедши домой, приготовлял все нужное к

рисованию портрета... Вечером пошел я к Брюллову.

На третий день утром начал я рисовать Венеру. Скоро пришел Шевченко, и мы

отправились в Эрмитаж. С большою пользою беседовали мы в этом святилище, и сей раз

более, нежели когда, увидел я достоинства в вещах первоклассных мастеров. Вандик,

Рубенс, Веласкес, Гвидо, Аннибал Каррачи и другие, Пуссен, Ван дер Меер, Рейсдаль, Поль

Поттер и Клод Лоррен стали для меня понятнее. Я измерял их талантом Брюллова и

62

удивлялся необъятности его. У всех у них встречал я достоинства великого моего

наставника, а в нем одном узнаешь их всех, как будто бы каждый из них, переходя к

источнику света, завещал ему ту искру божественного гения, которой освещали они путь

своей жизни, те сокровища, которые они стяжали в области искусства. Вечером был у