Воспоминания охотника

Оказывается, три года он ездил с треснутой вилкой, и, если бы, по его утверждению, не подвернулся на скользкой тропе руль, «она бы еще поработала».

— Я с этой треснутой вилкой всю Мещеру исколесил. Но ничто не вечно под луной, — философически заключает Чибис и, еще раз внимательно осмотрев колесо, швыряет его в кювет. — Черт с ним, поехали!

И ведь поехали! Рюкзак я надел на плечи, свой он привязал к багажнику, а сам устроился на раме. Так и ехали вдвоем на моем велосипеде — он правил, а я держался за его костлявые, но крепкие плечи и что есть силы нажимал на педали. Качали всю ночь. Чибис чувствовал себя превосходно и, закатываясь смехом, рассказывал про «аналогичный случай», происшедший с ним тридцать лет тому назад в Томске, в бытность его студентом учительской семинарии.

— Я тогда еще только ухаживал за Анечкой. Одолжил у приятеля велосипед и предложил ей покататься. Надо тебе сказать, что и в том возрасте габариты у Анечки были далеко не велосипедные! Ну-с, кое-как втиснулась между рулем и седлом на раму, кое-как с трудом вскочил я на седло, но из-за платья и болтающихся ее ног никак не мог поймать педаль. Дорожка шла под уклон к набережной и далее круто к реке. Анечка плотно заняла все пространство на раме, и я буквально не в состоянии был шевельнуть рулем. Между тем велосипед уже набрал большую скорость. Зрелище получилось великолепное. Цирковой аттракцион! Вслед нам раздаются веселые возгласы, за нами с визгом мчатся ребятишки, а мы, растопырив ноги, неудержимо катим в воду. Упали не больно, но живописно. Анечка, вытянув руки, перелетела через руль и мощно плюхнулась плашмя, вздымая фонтаны брызг, я же, словно выброшенный катапультой, описав в воздухе траекторию, навалился сверху на нее. И тут, под аплодисменты гуляющих, мне пришлось впервые обнять Анечку. Надо тебе сказать, что этот трагический случай ускорил нашу свадьбу.

Я знаю, что Чибис врет, что ничего похожего с ним никогда не происходило, но мне так ясно рисуется дородная Анна Васильевна с щупленьким, подпрыгивающим на седле Чибисом, что я смеюсь во весь голос, забыв про мучительную, бесконечную дорогу. К рассвету добираемся до Оки. По ней быстро плывут льдины, дымчатой полоской далеко-далеко синеет лес, а на берегу копошатся местные жители — вылавливают баграми дрова. На холме высится с развевающимся на шпиле флагом, весь в затейливой резьбе, домик — спасательная станция. Бывший моряк — Сашка-спасатель — категорически отказывается перевезти нас на ту сторону.

— Жизнь, Александр Павлович, дороже твоей охоты, — заявляет он.

Но Чибис иного мнения о цене охоты. Махнув рукой, он отправляется искать лодку. А я до того измучился ночной ездой, что как слез с велосипеда, так и свалился на сырую, отталую землю и, сбросив рюкзак, мгновенно впал в полусонное, дремное состояние.

Часа через два вернулся Чибис на добытой где-то плоскодонке.

— Потонете, дьяволы! — надрывался Сашка-спасатель. — Первой же льдиной перевернет вас!..

До смерти не забуду этой переправы!

На чистой воде было сравнительно терпимо, и Чибис в ответ на суматошные выкрики с берега декламировал:

А он, мятежный, ищет бури,
Как будто в буре есть покой…

Но когда въехали в полосу льдин, стало не до декламации. Небольшая льдинка мягко ткнулась о борт, играючи, шаловливо повернула лодку кормой вперед и легко поволокла нас за собой.

— Снимай сапоги! — приказал Чибис. — В случае чего доберемся вплавь.

Километрах в пяти ниже места переправы Оку перегораживал Кузьминский шлюз с бетонными быками. Мы ясно представляли, что произойдет с нами, если очутимся там. Стянули тяжелые болотные сапоги, сбросили ватные тужурки и начали изо всех сил упираться веслами в проклятую льдину. Но она, словно припаянная, ни на сантиметр не отодвигалась от лодки. Помогла другая — бурая, грязная. Неуклюже напирая, она налезла на нашу льдину, медленно развернула ее вместе с лодкой, так что мы очутились позади.

Облегченно вздохнув, смахнув ладонью пот со лба, Чибис начал рассказывать о том, как примерно лет двадцать пять тому назад «аналогичный случай» произошел с ним на Оби. Вдруг из-за мелких льдин показалось огромное ледяное поле с куском унавоженной, грязной дороги и оставшимся от стога темным кругом. Мы заметили льдину, когда уже поздно было пытаться избежать столкновения с ней.

— Выход один — как только стукнет, прыгать на нее! — предложил Чибис.

Надели ружья, приготовились к прыжку. Но большая льдина оказалась миролюбивее маленькой: она, мягко шурша, приблизилась, слегка колыхнула, накренила лодку и беззвучно потащила ее туда, куда сама плыла.

— Не так страшен черт, как его малюют! — бодро констатировал Чибис и распорядился надевать сапоги.