Воспоминания петербургского старожила. Том 1

До половины тридцатых годов, когда министр финансов переселялся на летний сезон из города на дачу в Лесной корпус, тогда состоявший в его ведении вместе со всеми государственными имуществами, составлявшими часть Министерства финансов, граф Егор Францович лето всегда проводил в Летнем саду, в так называемом Летнем дворце императора Петра Первого. Здесь-то в Летнем саду в конце двадцатых и начале тридцатых годов посетители сада в различные часы дня, часто очень рано утром или поздно вечером, в разных аллеях встречали графа Канкрина, большею частью в одной и той же позе с руками, закинутыми за спину. Зимою набережная Фонтанки, редко Невы, а иногда Невский проспект были местами прогулок графа Егора Францовича. Прогуливаясь, он отдыхал от дел государственных, сопряженных с головоломною работою и упорною, утомительною усидчивостью. Впрочем, и во время этих одиночных прогулок Канкрин не мог оставаться праздным и превратиться в уличного бродягу, он и в это время не расставался со своими думами и глубокими соображениями. Поэтому он почти никогда не отвечал ни на чьи поклоны, а отдававшим честь его наружным знакам генеральства иногда отвечал кивками, очень редко прикладыванием пальцев правой или левой даже руки к переднему углу треугольной шляпы. Летом или зимою до начала сороковых годов, когда носились еще треугольные шляпы, мы, старожилы петербургские, помним Канкрина всегда в шляпе необычайно высокой, неуклюжей, с белым, далеко не безукоризненной свежести султаном из перьев, то очень мелких и коротких, то до того длинных, что они, падая с тульи, касались его воротника сюртука или шинели. Но когда в 1842, кажется, году все военное сословие России облеклось в каски[835] с совершенным изгнанием треугольной шляпы, он стал являться в каске, однако почти всегда без перистого султана. Эта каска, сама по себе довольно грациозный и воинственный головной убор, сидевшая, однако, на его мыслящей голове вроде, как говорится, седла на корове, была не тяжелее обыкновенной фуражки, так как граф заказал ее в магазине офицерских вещей Лихачева по своему собственному своеобразному рецепту: она была сшита из тонкого сукна и самой нежной лакированной клеенки, металлический же прибор был из легонькой латуни. Зимою каска эта была на вате и снабжалась наушниками. Слышали мы, что эта оригинальная каска старика министра была предметом разных разговоров и толков между теми из членов Государственного совета, которые состояли в военных чинах и носили военную форму. Этим господам Канкрин любил с некоторым увлечением объяснять достоинства и прелести каски своей, или «канкринской», как ее называли.