Воспоминания Противоречивой

Не зря говорят: в семье не без урода. Этот представитель мало имел сходств со своими возвышенными и высокомерными собратьями, которые следовали жёсткому этикету. Они предпочитали не работать с ведьмами и магами, не говоря уж о том, чтобы каким-либо образом общаться с вампирами: эта вражда передается из поколения в поколение как священный обет. Вилиард разве что внешне походил на своих родичей, и, возможно, неуместным гонором, в остальном же вёл себя как человек и якшался с всякими сомнительными товарищами с Лысой горы, проворачивая мутные делишки. В том числе и с вампирами.

– Ну что, девчата, будем про vassago гадости писать? О том, что он устроил в гостевой редакции своей жёлтой газетёнки? Нужен полный разбор полётов и огромный скандал на передовице. «Vassago злобно машет метлой, прогоняя постоянных добрых друзей журнала!». «Vassago и Джим Вольтер – что связывает этих двух молодцев и почему главред со слюнями и соплями кидается защищать воришку?».

У Противоречивой от злости из ушей повалил пар. Недобрый знак. Определённо. Лилия Батори обеспокоенно перевела взгляд с эльфа на девушку. До неё донеслись слухи обо всём произошедшем, но эта тема ей была не интересна. Их журнал не должен превратиться в клоаку, как «Гадкая Саламандра», где все, кому не лень (читатели по большей части), устраивали склоки, заваливали редакцию письмами с заговорами и проклятиями на мучительную смерть. Некоторое время назад отношения Проти с vassago (главных заводил Гадкой Саламандры) дали большую трещину, из-за которой она, Лилия, и Противоречивая вместе и создали своё детище. Как бы противопоставив себя старому и привычному, желая создать уютный журнал без всего этого безобразия. Однако, из-за того же конфликта с мужем ожидать от подруги можно было что угодно. Могла бы и воспользоваться возможностью лишний раз совредничать и нарушить их миролюбивый мирок. Отомстить. Хотя.

Жуткая прямота, язык как помело, нежелание признавать любые авторитеты, полнейшее отсутствие какого-либо чувства субординации, она никогда и ни за что не будет лебезить перед кем-то, выслуживаться, подстраиваться. В этом была вся Противоречивая. Как она несколько лет проработала в Службе Безопасности Вечности с таким набором качеств одному Богу известно.

Хоть и помогал воздвигать редакцию их журнала «Veritas» Вилиард (да ладно, всю работу по строительству, отделке он взял на себя), но юной журналистке это не мешало периодически спускать на него всех собак. Вернее, собаку. С тремя головами. Называла его не иначе как «мой котёночек». Вонючего цербера котёночком. Просто – мяу.

– Ноги со стола убери, хмырь болотный! – раздражённо, с намёком на крайнее бешенство, выругалась Противоречивая. – Всего лишь очередная склока вокруг Гадкой Саламандры. Могу поспорить, что в который раз зачинщиками стали неадекватные посетители, а vassago просто прибегнул к крайним мерам. Не припомню ни единого раза, когда он на кого-либо нападал без веской причины.

Вилиард зажмурил глаза и сморщил нос, сделав вид, что оскорбился «хмырю болотному». В конце концов, он лесной! Лесной эльф, уж никак не болотный! Но ноги со столика убрал.

После всего, что произошло у этой самозабвенной знаменитой парочки, он был уверен, что ей захочется облить муженька последними помоями. Где-то просчитался, видимо. Ну, это ничего, это он исправит. Так или иначе, он с vassago поквитается за те скандальные статьи про его, Вилиарда, проекты. Главное – девчонку перетянуть на свою сторону и тот останется совсем один, против целого злобствующего магического мира. Да он уже сейчас фактически один, а задача Противоречивой – добить и vassago, и его жёлтый мерзкий журнал. Только она пока не знает об этой миссии. Он её ласково к ней направляет.

«Вот самоуверенный болван», – подумала девушка, в очередной раз ради поддержания формы обходя чужие блоки от подзеркаливания мыслей.

Эльф поднялся, подошёл к шкафчику, достал оттуда сосуд под названием «Омут памяти». В эту штуковину погружались воспоминания, чтобы потом иметь возможность их просмотреть заново без эмоций. Омут позволял находиться внутри самой сцены из прошлого, но стоять при этом как будто со стороны самого себя или того, кому эти воспоминания принадлежат. Это помогает понять, что же было пропущено на месте. Или узнать то, что видел другой.

Вилиард прикоснулся к виску, потянулся рукой к омуту, вытягивая нить воспоминаний. Стряхнул её прямо в чашу.

– Вот тебе моя память о происходящем, погляди, дорогая моя. Лично наблюдал. Твой муженёк не прав. Как всегда, тупое вяканье ни о чём. Поливание грязью хороших людей. Пора бы тебе напомнить, кто тебя поддержал в трудную минуту.