Воспоминания Противоречивой

После того, как в двух больницах (и там, и там её старательно пытали одними и теми же вопросами) отказались принимать на себя лишний больной рот, да ещё и в выходной, её наконец-то привезли в больницу, в которой согласились взять на "постой". К тому времени она уже не чаяла просто прилечь и отдохнуть. После очередного часового допроса она наконец-то смогла улечься в кровать. Кровать оказалась со славным сюрпризом, обещающим ей незабываемую неделю. Сквозь два тонюсеньких матраца отлично ощущались деревянные доски в основании. Противоречивая была человеком непритязательным, могла бы и вообще на голом полу спать. Но! Как только она улеглась, пришла медсестра, жизнерадостно помахивая шприцом, наполненным лекарством. После которого Противоречивой от боли судорогой свело всю левую конечность. С такой болью было очень трудно расположиться на твёрдой кровати в позе "лежа на спине". В других позах же капельницу ей почему-то ставить не пожелали. Чуть позже квест усложнился: судорогой свело уже вторую ногу и лежать на досках стало ещё интереснее.

Сердобольные соседки по палате, испугавшись в половине одиннадцатого ночи больного вида новоприбывшей, подняли на уши персонал. Заявившийся суровый врач, недовольный тем, что его оторвали от явно очень важного дела, сурово выговаривал девчонке за её глупости, сурово задавал вопросы, буквально впечатывая свою жесткость в местах, где должен был стоять знак вопроса. Видя, что язык у пациентки заплетается из-за сильнейшей усталости в гонке по городу в больном состоянии и из-за того, что она просто желала поспать, он из большого человеколюбия назначил дополнительную капельницу. В 23 часа…

Через пару дней, почувствовав, наконец, облегчение, и пожелавшая живо взять ответственность за собственную тушку обратно, Противоречивая спросила у врача, когда можно будет выписаться? Странный был ответ: через неделю. То принимать не хотим, то нескоро ещё и выпустим. Как, день рождения через три дня? Тем более надо отлежаться, чтобы не было желания в день рождения гульнуть и тем самым недолечившееся тельце добить. Тем более оставим!

***

Противоречивая поцокала языком, потыкала пером в пергамент, благополучно порвав его от усердия, достойным лучшего применения.

– Ну что ж, давненько я не занималась этим делом! Много воды утекло с той поры, когда я освещала последние гадости магических миров. Аж слюна сейчас побежит от предвкушения наггадить ближнему. Тётя Проти совсем отётилась, пора стариной тряхнуть, вспомнить былое, – Противоречивая с трудом наковыряла в своей тёмной шевелюре светлый волос, потрясла им для убедительности и принялась строчить на листе:

«Здание редакции журнала «Гадкая саламандра» давно обклеено рекламными баннерами теперешнего владельца, чтоб ему неладно было. Не зданию, а владельцу. А дом стоит, ветшает хмуро. Многие школы магии, громко заявившие о себе в прошлом, стали затухать еще раньше, чем прекратился выпуск наших номеров.» – Противоречивая, оторвавшись от статьи на миг, начала загибать пальцы на левой руке, – «Это ж сколько лет-то прошло, тэк-с, крайний, сто одиннадцатый, номер (не считая за отдельный номер тот длинный опус на всю страницу, посвящённый очередному скандалу) вышел в марте 2013 года… 2014, 2015, 2016, 2017… 4,5 года. Празднуем, господа, подыхание кучи магических миров. Так скучно было, что я из них выпала года на 4, и не вспоминала ни про одну школу магии. Нет, вру, вспоминала периодически: лениво совала нос в некоторые, дабы убедиться, что с прожитым пора прощаться насовсем. Они уже история, причём, позабытая.