Воспоминания самарского анархиста

Незнамов долго и молча слушал Марсова. Временами он порывался возражать, но усилием воли сдерживал себя до окончания речей Марсова. Споры о том, что поставить на первое место: экономическую свободу или политическую диктатуру, часто продолжались днями и ночами. Незнамов говорил: «Мы боремся за свободу тела и духа — за уничтожение рабства экономического, политического и морального для всего общества и каждого человека в отдельности вплоть до кухарки и батрака-разнорабочего. Ваша диктатура партии, как и всякая диктатура, а тем более после уничтожения господствующих классов — будет дубиной угнетения меньшинством большинства народа — общества. Ведь всякая диктатура обосновывает свое бытие на кнуте и прянике, основе основ всякой диктатуры. Зачем нужна диктатура после победы революции и [избавления от] всех эксплуататоров? Над кем тогда диктаторствовать? Над рабочими, крестьянами, трудящейся интеллигенцией и вообще над трудящимся обществом? Значит, диктатура нужна над трудовым человеком и обществом для того, чтоб стегать самих себя во имя политической, экономической и моральной свободы, а ведь свобода и любая диктатура исключают друг друга. Там, в том обществе, где есть власть, да еще диктаторская, нет и никогда не может [быть] свободы экономической, политической и моральной. Здесь, товарищ Марсов, какое-то затмение ума или его отсутствие, хотя вслух об этом не говорят, так как ни один человек или народ не жалуется на нехватку или отсутствие ума.

Если на протяжении веков угнетали народы во имя богов, царей, родины, отечества и прочих призраков, то вы их воскрешаете под другим соусом — соусом диктатуры партии, да еще во имя трудового народа — это чтоб его же терзать кнутом и пряником своей диктатуры. Ведь это издевательство будет над трудовым обществом и человеком, над революцией народов, над пролитой кровью лучших наших товарищей в борьбе за свободу „сытых хлебов“ и свободу духа. Где у вас логика, где мысль и сознание — чтоб народ мог желать для себя кнута и пряника? Верите ли вы в народ? Нет, вы в народ не верите, вы враги его, а не друзья и не имеете право решать за него — лишь только сам народ может быть хозяином своей судьбы. Ваша, да и всякая другая программа диктатуры подобна ветхозаветной диктатуре Моисея и его кровавого шефа — Саваофа! А народ вечно стремится к свободе, равенству экономическому, политическому и моральному. И народы в ходе революционного и эволюционного развития со временем осуществят свое освобождение, уничтожат всякую диктатуру и всякую власть, какой бы она ни называлась, ибо насилие порочно для всякого народа — общества. Всякая диктатура держится только кнутом для большинства и пряником для меньшинства. А потому народ — общество ведет и будет вести борьбу до полного уничтожения всякого насилия и рабства над собою». Так и случилось через двадцать пять лет, когда во главе марксистской диктатуры обосновался царь Иосиф Кровавый, именно царь без кавычек, в прямом смысле, понимании и действии.

[46] Консервативные настроения в глубинных селах характеризовал сотрудник «Самарской газеты» А. И. Матов в ноябре 1905 г. В Черемуховой слободе (в Казанской губернии, близ границы с Самарской) был убит «студент», по-видимому, мелкий торговец, за чтение царского манифеста — который был признан слушателями фальшивым, так как в нем ничего не было о земле. «Диво дивенское. Били его рычагами человек восемь; ничего не берет; верещит, живучей, как кошка. Ну, дедушка Силантий говорит, что окромя как осью его ничем не пошабашить, и чтобы у оси было беспременно три дыры. Побежали искать. Как дали раз — так и мозг у него разлетелся. С одного разу дух вылетел.

— Гляди-ко. Значит колдун.

— Знамо, если от антихриста прислан.

— У нас тоже оси приготовили, продолжал рыженький, ходили к попу спрашивать. Трясется весь, молчит» (Сперанский Н. Н. Указ. соч. С. 455–456).

[Школьные годы]

В школьные годы я часто ходил в дом тети Паши и Фени, [к] Большаковым и Мусатовым. У тети Паши было пятеро детей, Настя, Павел, Катя, Надя и Коля. Павел, Надя и Коля погибли в молодых годах почти в одно время, изгнанные из своего дома, а Настя и Катя живут и по сие время, Настя в Абдулино с мужем Милоховым Алексеем, а Катя живет в Казани у сына.

У тети Фени было трое детей, Ваня, Ирина и Даша. Ира умерла лет тринадцати от дифтерита[69], Ваня и Даша обзавелись семьями и детьми. У Вани четыре сына Павел, Шура, Борис и Юрий, примерно четыре сына и у Даши и ее мужа Андрея. Но в свои школьные годы часто ходил к теткам по праздникам, и тоже когда возмужал и женился, во время каникул, а позже во время приезда в Старотопное в отпуск. Двоюродный брат Ваня Мусатов обосновался на жительство в областном городе, в Сад-городе, а Даша там же За Панским переездом[70]. Там же в городе живут и работают их дети.