Воспоминания самарского анархиста

Мы создадим свои земельные советы, а рабочие фабрично-заводские. Затем эти советы через статистические бюро организуются в уездные, губернские и всероссийские. Мы дадим рабочим все свои продукты [в обмен] на товары их производства. Этот обмен будет осуществляться через сельскохозяйственные и фабрично-заводские склады. Сейчас царские власти посылают карательные отряды жандармов, казаков и диких чечен, ингушей и других наемников, но когда восстанет весь народ, то он непобедим… Да здравствует наша и всероссийская республика!» Возгласы всеобщего одобрения были ответом схода.

Затем собрание перешло к обсуждению своих внутренних дел и постановило: продолжать разгром помещичьих имений, а с наступлением весны начать распределение всей земли и угодий по числу членов семей, а лишнюю землю выделить в общественный республиканский фонд. Старотоповцы торжествовали: солдаты отозваны, следовательно у царя дела плохи, когда солдаты отказались усмирять своих собратьев. На утро следующего дня начали продолжать вывозку хлеба из помещичьих амбаров. Только церковный сторож не поехал за хлебом, хотя и нуждался в нем. К нему зашел священник Трехсвятский: «Ты что же, Василий Финагеевич, не едешь за хлебом? Поезжай, ты сделаешь справедливое божеское дело: неимущему дай, а если не дают, то надо взять — пред богом все равны!» После этого разъяснения Финагеич поехал за хлебом. Трехсвятского любил народ за мягкость сердца, открытую душу, а более всего за то, что он и его сын пошли вместе с народом на восстание против царя и помещиков. Церковную службу продолжал, но без упоминания царя и его родословной.

Борьба с угнетателями продолжалась, но силы монархии начали подавлять революционные восстания в центре России и других городах и селах, а позже произошел и разгром нашей республики.

Шел март девятьсот пятого года. Яркое солнце тепло и щедро начало согревать землю, и радостнее становилось на душе восставших, в надежде весеннего распределения помещичьих земель. Вскоре было получено сообщение, что из города Смурова для разгрома республики выехал конный отряд казаков, кавказской национальности чечен, ингушей и осетин. Революционный Совет республики немедленно созвал общее собрание восставших: оказывать ли сопротивление отряду карателей или без боя рассредоточиться в окружающих лесах и соседних деревнях и селах, с тем, чтоб по уходе карателей вновь провозгласить республику[67].

Одни требовали оказать вооруженное сопротивление, другие не оказывать. Последнее слово сказал Антипов Сергей: «Граждане Старотоповской Свободной Республики! Сегодня к вечеру или завтра утром надо ждать отряд карателей. Мы можем отдать жизнь за республику, погибнуть, но республику не спасем. Мы не имеем активной поддержки от окружающих нас сел и деревень. Разумно ли принять бой без надежды на успех? или сохранить силы для будущих боев? Мы одиноки сейчас в борьбе, но в недалеком будущем восстанут все села и города. Сохраним свои силы для всеобщего народного восстания. Недалеко то время, когда восстанут все угнетенные городов и сел! Сейчас отступим — потом наверстаем!»

Тяжело было собранию республиканцев слушать речь Антипова, но большинство с ним согласилось. Надвигалось снова царство мрака и рабства. Не сбылись народные мечты и грезы вековые о вольной жизни на Земле и о вольном труде для человека и общества, да и многие предвидели, что не всех минует чаша возмездия за республику. Решили: «Ввиду плохого вооружения сопротивления не оказывать и рассеяться по лесам и соседним селениям наиболее активным республиканцам на время нахождения карательного отряда в Старотопном».

Ранним мартовским утром по дороге из Смурова появился отряд карателей: казаков, чечен, ингушей и осетин. Отряд остановился на окраине села, опасаясь засады республиканцев. Два конных разведчика проехали рысью через мост к волостному правлению и, не найдя никаких засад, вернулись к отряду. С саблями наголо рысью отряд подъехал к волостному правлению, разделился на две части, и одна часть на большой рыси направилась в имение Коробова, а другая в имения Масленникова и Ушакова.

Некоторые республиканцы возвращались с возами хлеба от помещичьих амбаров. Никто точно не знал приезда карателей, и встреча с ними произошла на дорогах. Узнав, что везут помещичий хлеб — начали плетьми избивать республиканцев. Но они спешили в усадьбы помещиков на дневной и ночной отдых, и не допускать дальнейшего изъятия богатств помещиков. При въезде в усадьбы помещиков каратели захватили в плен, с возами хлеба, нескольких республиканцев. Началось избиение плетьми, часть успела бежать в лес, побросав подводы.