Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850

Мы договорились подписать контракт 10-го, а 18-го заключить брак. Контракт был подписан. Мсье Маре был моим свидетелем, а мсье Лабур — свидетелем моей будущей жены. Мое приданое в наличных деньгах было очень скромным. Я сказал им: «Все мое богатство состоит из 4-х франков и 50-ти сантимов, а вы будете столь любезны, что добавите остальное. Я предлагаю вам часы с репитером, красивую цепочку, два серебряных ножа, вилки и ложки. Что касается моего гардероба, он в полном порядке — 40 рубашек и других вещей к ним, также 73 франка в месяц, 125 франков в год от Почетного легиона и четыре бочки с вином. Но более у меня нет ни су». — «Хорошо, мсье, мы сделаем все возможное». Все уладилось. Я сразу же пошел, чтобы попросить мсье Риволе одолжить мне 80 франков, чтобы купить шаль, который я сразу же вручил своей будущей жене. Она была в восторге. Затем я пошел к мсье Море и сообщил ему о том, что я женюсь. «Кто же ваша избранница?» — «Ваша кузина, мадемуазель Байе». — «Это та самая, о которой я думал для вас, дружище, и я буду рад сделать все, что смогу для вас». — «Мне, возможно, потребуется ваша помощь». — «Можете положиться на меня».

Затем я пошел к мадам Лабур. «Это вам я обязан своей женитьбой на этой девушке, ведь вы намекнули мне, что кто-то другой может увести ее от меня». — «Как удачно сложилось, что мы с вами говорили об этом».

Но, тем не менее, была большая неприятность. Мне нужно было исповедаться. Я навел справки, и мне сказали, что лучше всего обратиться к мсье Лелону, мне сказали, что он прекрасный человек. Я сразу же пошел к нему. «Мсье, — сказал я, — я решил жениться на мне». «Но вы были на исповеди?» — «Нет, именно для этого я пришел к вам. О чем вы можете спросить солдата? Я исполнял свой долг». — «Хорошо, тогда я исполню свой». Затем он опустился на колени на краешек стула, пробормотал короткую молитву и, поднявшись, дал мне свое благословение (такое же славное, как и другим), а также мое свидетельство об исповеди. «Скажите аббату Виару, что я дал вам благословение на женитьбу. На ком вы женитесь?» — «На мадемуазель Байе». «Ах, — сказал он, — я учился вместе с ее отцом. Она исповедована?» — «Нет, мсье». — «Пришлите ее ко мне» — «Хорошо, я хотел бы повенчаться с ней 18-го, в четыре часа утра». — «Церковь открыта только с пяти, но в половине четвертого с ключами я буду». — «Благодарю вас, я немедленно отправлю к вам свою невесту». — «Я буду ждать ее здесь».

Я был готов прыгать от радости, что избавился от этой проблемы. Я пошел к своей невесте. «Мадемуазель, я исповедался, мсье Лелон ждет вас». — «Очень хорошо, я сейчас пойду к нему». — «Он сейчас дома, он старый друг вашего отца, так он мне сказал». — «Хорошо, вы остаетесь здесь с этими девушками. Я скоро вернусь». Через полчаса это дело было закончено, а на следующий день мы отнесли аббату Виару 3 франка.

К нашему отъезду все было готово. Я нанял четырехместный экипаж — он должен был по нашему выходу из церкви ждать нас у ворот Шампино. Мы выпили кофе и в шесть часов уже сидели в карете. Мы были одни. Это было похоже на побег. Я сообщил в Муффи, что 18-го я привезу свою жену и что их вкусный pot-au-feu[87] должен быть готов к четырем. Я же позаботился об остальном. За три франка я купил пирог, и мы отправились в Муффи.

На следующий день мы отправились в Куланж в гости к мсье Леду и заказали красивый обед. Его дочь была одной из работниц лавки моей жены. Мы вернулись в Осер в девять часов вечера, и никто не заметил, что мы отсутствовали. На следующий день я поднялся в пять часов, чтобы открыть свою лавку, и мои соседи, увидев меня так рано, сказали: «Влюбленный — ранняя пташка». На следующий день произошло то же самое. Они совершенно не знали, что я женат. Я уверен, что вместе с экипажем, я за два дня на свадебные расходы потратил лишь 20 франков. Скромнее некуда.

В воскресенье мы отправились с визитами. И везде нас упрекали за то, что мы никого не пригласили на нашу свадьбу. «Не сердитесь на меня, я не мог этого сделать. Мне пришлось бы отпустить вас сразу по выходе из церкви. Мы не могли вас принять, вас слишком много. И, тем не менее, я дорожу нашей дружбой». Дамы сказали: «Если бы мы могли присутствовать только при благословении!» «Это было рано утром, мы не стали беспокоить вас». Везде мы слышали одни и те же. Семья была такой большой, что мы целых три дня только их и слышали. Когда эти утомительные визиты закончились, я сразу же начал работать. Я делал все. Я поднимался в четыре часа и обходил наше маленькое хозяйство. Я во всем помогал моей любимой жене. Мы не могли держать постоянного слугу, только экономку за три франка в месяц. Чтобы пожарить кофе я надел грубый фартук, но, поскольку я был в отставке, мне запретили его надевать и я должен был подчиниться.