Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850

Так вот я и моя милая жена жили 30 лет. Земля ей пухом! Она всегда была доброй к беднякам. Каждый понедельник она доверху наполняла мелкими монетами большую деревянную миску, а потом раздавала их. Она вязала чулки для слепых. На это она тратила 12 франков в месяц. Я сказал ей: «Это же очень тяжело, моя дорогая». «Это принесет нам удачу», — отвечала она. Я продолжал потом это дело, но двое умерли, мне стало легче на шесть франков в месяц.

Мне невольно стало грустно, и, возможно, это здесь неуместно. Вернусь к рассказу.

С 1826-го по 1829-й год я жил совершенно спокойно, особо говорить не о чем. Мои 30 лет службы истекли. Я долго ждал этого момента. Я носил звание капитана 15 лет, 11месяцев и 9 дней. За 30 лет службы я получил 1200 франков, за 12 кампаний — около 240 франков, за 6 месяцев — 10 франков, всего — 1450. Я вышел в отставку 23-го августа 1829 года, когда истекли мои 30 лет службы. Мой друг приехал в Париж и через своего кузена, мсье Мартино де Шенеза, который отвечал за личные дела в кабинете военного министра, позаботился обо мне. Я получил эту прекрасную пенсию на улице Бель-Фи. Много людей присутствовало тогда, когда я получал эту свою пенсию — 1450 франков вместо 930-ти, как я и ожидал. Я вскрикнул от радости и сказал: «Очень хорошо! Теперь моим беднякам станет еще лучше». Я сдержал свое слово и удвоил расходы на благотворительность. Недалеко от меня жила вдова солдата, у которой были два сына и дочь. Ее сыновей я устроил в школу, она стоила мне 80 франков в год. Я отдал им всю свою старую одежду. Об одном из них я хочу сказать отдельно, его звали Шуд. Он так хорошо учился, что потом поступил в небольшую семинарию в Осере, и теперь он приходской священник. С тех пор мы ни разу не встречались, но я сделал добро, и этого достаточно для меня.

В 1830 году во Франции произошли большие волнения. Люди поднялись против старой монархии, они хотели навсегда избавиться от нее. Париж восстал — революции всегда начинались в нем. Париж желал менять правительство так же часто, как мы меняем наши рубашки. Осер также присоединился к движению, в нем тоже было неспокойно. К счастью, все происходило в нем в пределах центра города. Люди удовлетворились небольшими собраниями у Порт-дю-Темпль, ратуши и префектуры. А также на парижской дороге, чтобы перехватывать почту. Они не выходили далее холма Сен-Симеон, но почту эскортировали. Ах, эти храбрые защитники своей страны! Я тихо улыбался в душе своей и наблюдал за ними.

Власти поспешили восстановить порядок. Немедленно была создана Национальная Гвардия, и в кратчайшие сроки были проведены выборы. Я очень удивился, когда узнал, что я без своего согласия был назначен знаменосцем. Я имел все права, и закон был на моей стороне. Я сам мог решать — присоединяться к Национальной Гвардии или нет. Мне прислали свидетельство знаменосца. «Кто вам дал право назначать меня без моего согласия?» — «Все проголосовали за вас, вы были единогласно избраны, вы не можете отказаться». — «Значит, вы теперь хозяева, а кто ваш командир батальона?» — «Мсье Тюрке» — «Вы выбрали хорошего человека, и завтра я отвечу вам. Если я соглашусь принять ваше знамя, в полдень я буду в ратуше».

Я посоветовался со своей женой. «Ты не должен отказываться», — сказала она. «Но это большие расходы и очень тяжело для меня». — «Не отказывай, я прошу тебя, они подумают, что ты сердишься на них». — «Но причинили мне большие страдания своими доносами, и они заслуживают того, чтобы я отверг их». «Нет, — сказала мне она. — Не стоит об этом постоянно помнить». «Но ведь это же большие хлопоты, это обойдется нам в 200 франков». — «Не отказывай им, я прошу тебя».

В полдень я отправился дать им ответ. «Вот идет наш знаменосец!» — закричали они. «Вы пока еще не знаете этого, господа, я принадлежу самому себе, а не вам. Вы не имеете прав на меня, есть закон. Если вы думаете, что делаете счастливым, поручая мне такое трудное дело, вы ошибаетесь, но я возьмусь за него». — «Мы дадим вам помощника». — «И этот расход я тоже должен взять себя? Вы все богаты, но я нет». — «Пойдемте с нами, храбрец, ведь вы один из нас». — «Я обещаю вам немедленно приступить к своему делу, но я не вижу вашего мэра, он должен быть восстановлен на своем посту. Полицейские шпионы увезли его, а вы не имеете права вершить правосудие. Если он вам не нравится, замените его. Вы должны немедленно отправить офицера в дом префекта, чтобы защитить его — шпионы приставили к нему штыки и требуют от него отдать им все документы».

Они последовали всем моим советам. Власть была полностью восстановлена, и мэр вернулся на свой пост. Национальная Гвардия, насчитывающая от 15-ти до 18-ти сотен человек, все в простых рубахах (у портных просто не было времени), были собраны, чтобы отправиться в Аркебуз. Я получил приказ получить знамя — оно было сделано на скорую руку лишь для того, чтобы начать действия. Каждый день с этим тяжелым грузом я ходил по улицам, домой я возвращался совершенно пропотевший.