Читаем Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 полностью

Весь наш прекрасный батальон был в конечном итоге включен в состав 96-й полубригады, состоящей из старых, опытных и очень строгих солдат и офицеров. Нашего полковника звали мсье Лепре. Он был парижанином, хорошим солдатом и любезным со своими офицерами. Нашего капитана звали Мерле, и он обладал всеми необходимыми солдату качествами. Строгий, справедливый, всегда присутствующий при распределении пайков и на ежедневных учениях. Очень требователен к дисциплине. Он присутствовал во время приемов пищи, он учил нас стрелять. Мы были заняты постоянно. Через три месяца наши роты могли провести показательные учения в присутствии Первого Консула.

Я достиг больших успехов в обращении с оружием. Я был очень подвижен, и обучали меня два очень опытных солдата. Осматривая меня, они прощупали и мои ременные сумки, поэтому они и занимались со мной. Я платил за их выпивку. С этими пьяницами можно было обращаться только таким образом. Однако у меня не было причин для недовольства, так как по истечении двух месяцев они подвергли меня суровому экзамену — они спровоцировали меня на конфликт, и надо сказать, без всякого повода. «Давай, — сказал мне этот храбрец, — возьми свою саблю, и я пролью немного твоей крови». — «Хорошо, посмотрим, мсье грубиян». — «Возьми секунданта». — «Но у меня его нет». Тогда мой наставник, который состоял в заговоре, сказал мне: «Хочешь, я буду твоим секундантом?» — «Конечно, Папаша Палбруа». — «Тогда отойдем, — сказал он, — шутки закончились!» Все вчетвером мы пошли. По тропинке мы прошли вглубь Люксембурга, где было два старых разрушенных здания, и они поставили меня между ними. Я сбросил плащ на землю и был совершенно готов. «Атакуй первым», — сказал я ему. «Не хочу», — ответил он. «Ладно, тогда берегитесь». И я так бросился на него, что он был совершенно ошеломлен. Мой учитель с саблей в руке бросился между нами. Я оттолкнул его. «Прочь с дороги, я убью его!» — «Ладно, ладно, полно тебе, пожмите друг другу руки и пойдем, выпьем бутылочку вина». — «А капля моей крови, разве он ее уже не хочет?» — «Это шутка была», — ответил мой наставник.

Теперь я был признан хорошим гренадером. Я понял, чего они хотели — это был трюк, чтобы заставить меня заплатить за все потраченные на меня усилия, что я и блистательно сделал, и это заставило их уважать меня еще больше. Гренадер, хотевший убить меня тем утром, был моим лучшим другом. Он уделял мне много внимания и оказал мне множество мелких услуг. Оба мои наставника продолжали со мной заниматься — четыре часа строевой подготовки и два часа фехтования — всего шесть часов в день. Такая жизнь длилась три месяца, и я оплатил много рюмочек для этих пьяниц. К счастью для меня, мсье и мадам Потье хорошо наполнили мой поясной ремень, я очень долго пожинал плоды их доброты.

Мы провели зиму в Париже. В феврале в Тюильри Первый Консул устроил нам смотр. Три полубригады — 24-я легкой пехоты и 43-я и 96-я линейной, сформировали дивизию из 15 000 человек, командование которой было передано генералу Шамбарлаку. Первый Консул посмотрел как мы маршируем, проехался вдоль рядов и, похоже, остался доволен. Он вызвал полковников и пожелал посмотреть новобранцев отдельно. Была выведена рота гренадеров батальона Сены-и-Марны. Он сказал нашему капитану, Мерле, чтобы мы промаршировали перед ним. Он был очень удивлен. «Но это, должно быть, уже послужившие солдаты, с которыми вы занимаетесь?» «Нет, — ответил капитан, — это рота вспомогательного батальона, который был сформирован в Фонтенбло». — «Я очень доволен этой ротой, отправьте ее обратно в батальон. Будьте готовы к действию».

Мы получили приказ отправиться в лагерь у Дижона, которого на самом деле не было, во всяком случае, мы его никогда не видели. Вся дивизия отправилась в Корбейл, где Шамбарлак расположил нас среди виноградников прекрасного департамента Сена-и-Марна, который столь многим пожертвовал ради нашего батальона. В общем, мы расположились вдоль дороги. Из Осера он привел нас в Сен-Нитасс. Местные жители были готовы поселить нас, они привели нам груженые деревом и сеном повозки, но, увы, мы были вынуждены сжечь их подпорки для винограда и вырубить тополя. Они назвали нас «разбойниками Шамбарлака». Он, однако, никогда не ночевал на бивуаке со своими солдатами. Так мы жили до тех пор, пока мы не достигли Дижона, где нас расселили среди местных жителей, и где мы оставались в течение шести недель.

Перейти на страницу:

Похожие книги