Воспоминания старца Нектария Иванчева (СИ)

Ко мне приходили учащиеся семинарии и обсуждали со мной некоторые места из евангелий, как они должны звучать на башкирском. Когда я работал на строительстве Транссиба, мне приходилось общаться с башкирами самому, и я немного знал их язык. Поэтому большого труда в изъяснении некоторых мест из евангелия на башкирском для меня не было.

Наступил новый 1917 год и я представил свои записи владыке Иоанну и учителям. Владыка дал мне новое задание, точно также переводить значение слов с японского на русский для притч. Преподаватели мне сказали, что это еще сложнее, так как какие то слова могут присутствовать в жизни японцев и совсем не быть в жизни местных народов.

Я сказал владыке Иоанну, что неплохо бы было пообщаться с простыми людьми в селах, что бы лучше познать их жизнь. Но владыка уже занялся мыслью о создании борцовского зала при нашей семинарии, по подобию дадзё в Токийской семинарии, которое устроил владыка Николай. Владыка просил меня проводить борцовские занятия с учениками, и я согласился, вспомнив слова отца Павла: "если кто будет тебя просить обучить этому искусству - никому не отказывай"

Я обучал учеников тем самым движениям, которым учил меня сам отец Павел. При этом я постоянно повторял вслух молитву Иисусову "Иисусе, сыне божий, помилуй мя". А когда мы начинали бороться я старался учить ребят быть мягкими и никому не причинять вреда. Также я говорил им: "никому вреда не причиняйте, используйте то, что от меня возьмете только для защиты слабых или собственных жизней от разбойников"

Так мы потихоньку занимались переводом и борцовскими занятиями, но вдруг, в феврале, случилась революция, а за ней отречение от престола Государя. Все мы пребывали в растерянности, но работу не оставляли.

Доработав так до лета, я попросился у владыки с учащимися все-таки проехать по селам где живут простые люди. Владыка Иоанн нас благословил.

Мы ездили по селам, знакомились с людьми. Ночевали в избах, беседовали с простыми людьми, читали и объясняли им Евангелие. Старался я и обучать простых людей Иисусовой молитве.

Не спеша мы объехали весь Байкал и вернулись в Иркутск.

В это же время в Забайкалье появились атаман Григорий Михайлович Семёнов и его друг барон Роман Фёдорович Унгерн. Атаман Семёнов был назначен военным комиссаром всего Дальнего Востока. Семёнов и Унгерн склонялись к буддизму и чуждались православной веры.

Выпускник учительской семинарии - Цыбен Жамцаранович Жамцарано, зашедший как то раз к нам, в церковно-учительскую семинарию поведал нам о своей встрече с бароном Унгерном в Иркутске. Унгерн рассказал Жамцарано, что его дед был кровожадным пиратом, орудовавшим во всех морях и доплывший до самой Индии. В Индии дед принял буддизм и теперь барон хочет собрать всех забайкальских буддистов под свои знамена.

Ни Семёнов, ни Унгерн не сделали визит правящему архиерею Иркутска - владыке Иоанну и в скором времени стали собирать свою армию из забайкальских буддистов - монголов, бурят и других народностей.

Вскоре случилась и октябрьская революция. После нее мы продолжали занятия в нашей семинарии, а владыка Иоанн, уже понимал, что Россию ждут большие перемены. Атаман Семёнов и барон Унгерн двинули свои войска для борьбы с большевиками.

Вот тут я и вспомнил предсказание отца Павла о том, что в России начнется великая смута, все монастыри закроют, и рассказал об этом владыке Иоанну. Он скорбно опустил голову и сказал: "Прав был отец Павел! Ох, как прав! Мне Господь это тоже видеть дал". Владыка Иоанн был человек святой жизни, наверняка Сам Господь и ему открыл все о грозных гонениях и смуте.