Воспоминания Свена Стокгольмца

Что касается Рауд-фьорд-хитты, ремонт ей нужен лишь мелкий, ничего серьезного. Ты обрадуешься, узнав, что немцы в ней не побывали. Зато, судя по всему, побывало по крайней мере несколько лис. Лучше уж лисы, чем нацисты! Ни за что не угадаешь, кто появился откуда ни возьмись, не успела я приехать, – дядя Тапио! Еще до наступления зимы он занял домики в Бискайяхукене. Он хотел заранее получить мое разрешение – абсурд, да? – но говорит, что ждал нас слишком долго и потерял терпение. Где он находился до этого, определить, как всегда, сложно. Без дела дядя Тапио явно не сидел. Сейчас он в бешеном темпе строит каяки и продает их по всему побережью. Говорит, что и меня научит. Еще он говорит, что опасался, что без его присмотра я обленюсь и разнежусь, но на деле он никогда меня не ругает. Думаю, ему одиноко. Думаю, он скучает по тебе. Здорово наблюдать, как старик перескакивает через расселины с таким видом, будто если не остановится, года его не догонят. Знаю, что однажды дядя Тапио умрет среди пустоши, и знаю, что именно такого конца он желает.

На этом письмо заканчиваю, потому что меня ждет много дел. Ответь поскорее – расскажи, как твои дела, есть ли успехи в поисках мамы. Чарльз сказал лишь, что ты арендовал домик в Нормандии и что, по его мнению, ты становишься малоподвижным. Я буду топить печь в Рауд-фьорд-хитте, на случай если ты захочешь вернуться. Надеюсь, ты захочешь.

До тех пор, или пока судьба не решит иначе,

остаюсь твоей любящей дочерью и т. д.,

Скульд

Историческая справка

Прототипом Свена-Стокгольмца является реально существовавший охотник с архипелага Шпицберген, о котором практически ничего не известно. (Фамилию Свена я изменил, на случай, если у него есть живые наследники, которым может не понравиться эта выдуманная история.) Кристина Риттер несколько раз упоминает Свена в своих мемуарах, «Женщина в полярной ночи», – пожалуй, самой известной из книг, написанных о Свальбарде – хотя лично с ним знакома не была. Эта история, в свою очередь, ссылается на Кристину. По некоторым сомнительным источникам, лицо Свена было обезображено при сходе лавины во время его первой зимовки в шахтах Лонгйира, в результате чего он стал неуверенным в себе и нелюдимым. Какое-то время Свен служил стюардом в Кэмп-Мортоне, затем перебрался в Рауд-фьорд. Там в 1920-х годах он построил хижину, которая сохранилась до наших дней, и прожил в ней остаток жизни в полном одиночестве. Предположительно.

От автора

Выражаю благодарность следующим людям:

Мой жене-читателю-менеджеру-промоутеру-фанату, Эйлис О’Херлихи.

Моим родителям, Тине и Мэтту Миллерам.

Моему редактору, Бену Джорджу, человеку беспримерной мудрости и проницательности.

Моему агенту, Эсмонду Хармзуорту, невероятно мудрому и заботливому; Энн Коллетт, направившей меня к нему.

Филу Кондону, Брайсу Эндрюсу, Коллин Шартье, Гэрону Тейлору-Тайри, Кейт Маклин, Нику Цигельбауму, Мэрайе Реймонд, Джексону Эвансу и Неду Мэтурину О’Херлихи за то, что читали рукопись и разводили огонь; Патрику О’Брайану, Берил Бейнбридж и Франсу Бенгстону за вдохновение.

Лало, старому призраку, который живет в этой книге.

Об авторе