Воспоминания.Том 1

И сердитые наказы

Так и сыплются из вазы,

Как лекарство от заразы:

Недоимки выбивай,

Недоборы выбирай,

На пожары выезжай,

Все наделы выделяй,

Все вершочки вычисляй,

Хуторочки насаждай,

Переделы проверяй,

Урожаем заправляй,

Магазины обмеряй,

Всех улиток убивай,

И поля обсеменяй,

Поселенцев отправляй,

Жен с мужьями разлучай,

Бабам паспорт выдавай,

Полпивные открывай,

Циркуляры исполняй,

Перед всеми отвечай,

Свои деньги проезжай,

О награде не мечтай,

И по шее ожидай.

Мужиков сажать не смей,

К ним почтенье ты имей.

Стало власти никакой…

Лезь хоть в петлю головой.

Дрожь и холод пробирает,

Как, бедняга, он вздыхает…

И никто помочь не хочет…

А мужик над ним хохочет.

Речет строго губернатор:

"Ты какой администратор?

Живо, рысью, дуй в карьер.

Гоп. Махай через барьер".

И начальник стал тужить,

Что невмочь ему служить.

Быть может, новые законы

Оградят его препоны,

Но об этом не мечтай,

А скорее удирай.

В.Ч.

По истечении некоторого времени я получил от министра внутренних дел нижеследующее письмо, доставившее мне большое удовлетворение: "Милостивый государь Владимир Федорович. Ознакомившись с постановкою дела на происходившем под председательством Вашим съезде земских начальников Московской губернии и находя ее вполне правильной и целесообразной, я, вместе с тем, не могу не признать и саму работу съезда весьма продуктивной, как в целях объединения, усовершенствования и подъема деятельности местных органов крестьянских установлений, так и в видах ознакомления центральных учреждений с местными условиями и нуждами крестьянского быта. Приписывая столь полезные результаты продуманному отношению к крестьянскому делу и энергичному его ведению со стороны Вашего превосходительства и Ваших ближайших сотрудников в лице губернского и уездных предводителей дворянства, равно непременных членов губернских присутствий и землеустроительной комиссии и других должностных лиц, привлеченных Вами к работам по упомянутому съезду, прошу Ваше превосходительство передать мою благодарность должностным лицам крестьянских установлений, особливо земским начальникам, кои своими трудами содействовали плодотворной деятельности съезда. Примите уверения в совершенном почтении и искренней преданности П. Столыпин".

18 февраля чрез Москву провозили тело знаменитой артистки В. Ф. Комиссаржевской. Она скончалась 42 лет от роду в Ташкенте от гангренозного заражения, заразившись там во время своей артистической поездки, в полном расцвете своего таланта.

Смерть ее, такая неожиданная, произвела на всех, ее знавших, и почитателей ее таланта удручающее впечатление. На площади между Казанским и Николаевским вокзалами собралась такая толпа, желавшая проникнуть на перрон Казанского вокзала к приходу поезда с останками артистки, что когда я приехал, то с трудом мог проникнуть на платформу, где уже собрались представители администрации, литературного и артистического мира и общественные деятели. Из театрального мира были артисты Малого театра: Массалитинова, Горев, Бравич и др., из Художественного — Станиславский, Книппер, Коренева; из Незлобинского — Рощина-Инсарова; Корша — Блюменталь-Тамарина; Московского балета — Федорова 2-я, Балашова; от Литературно-художественного кружка — H. H. Баженов; от Театрального общества — А. А. Бахрушин. Тут же находилась и сестра покойной Н. Ф. Снарская и ее брат. Когда подошел поезд, то у траурного вагона была отслужена лития, пели студенты; вместе с прахом приехали и 13 человек ее осиротевшей труппы. По окончании литии гроб вынесли на руках и при пении "Святый Боже" перенесли на Николаевский вокзал в другой траурный вагон, приготовленный к отправлению в Петербург. Здесь многочисленные депутации возлагали венки — от труппы Веры Федоровны, от Г. Н. Федотовой, M. H. Ермоловой, всех театров, от общественных деятелей, периодической печати, студентов Московского университета и др. Под пение "Вечная память" молодежи поезд двинулся. Хоронили ее в Александро-Невской лавре.

22 февраля в Петербурге при обсуждении сметы Министерства внутренних дел в Государственной Думе произошел инцидент с Пуришкевичем. Докладчик бюджетной комиссии князь Голицын в заключительном своем слове сказал, что он должен был бы подвести итог прениям, но эту задачу уже выполнил, и выполнил блестяще, предыдущий оратор. Поэтому он и решил ограничиться только несколькими замечаниями и, первым долгом, заявил, что возражать на нападки, которые были направлены по его адресу в некоторых речах, он не будет. Он только заявил, что появление таких речей и ораторов он объясняет тем, что во всяком обществе можно встретить представителей и потомков трех сыновей Ноя 3.

Как только он это произнес, послышался возглас Пуришкевича: "Один из них на трибуне".

Князь Голицын вспыхнул. "Член Государственной Думы Пуришкевич, — обратился председательствовавший Шидловский, — Вы сделали замечание совсем непозволительного характера".

— "Я ничего непозволительного не сказал", — ответил Пуришкевич.