Воспоминания. Траектория судьбы

Собеседник Ирины Антоновой Владимир Васильев — блистательный танцовщик, пожалуй, лучший за все время существования спектакля Спартак из одноименного балета Хачатуряна, блистательный Ромео, волшебный принц-Щелкунчик, изломанный Петрушка, и даже… мачеха бедной, но очень работящей Золушки из балета Прокофьева. А еще — балетмейстер, режиссер-постановщик, хореограф, а также поэт и художник. На открытии выставки «Владимир Васильев. Живопись, графика», которая состоялась в марте 2016 года в Доме-музее Н. В. Гоголя на Никитском бульваре, Ирина Александровна с удовольствием присутствовала и сказала приветственное слово.

Выставка «Сокровища Трои из раскопок Генриха Шлимана» в ГМИИ им. А. С. Пушкина. 1996

© С. Субботин, фото

Это, пожалуй, одна из самых сенсационных выставок Пушкинского музея за время его существования.

До конца прошлого века легендарная Троя и невероятные события вокруг нее считались гениальным вымыслом великого греческого поэта Гомера. Отыскать Трою Гомера и найти «сокровища царя Приама» удалось Генриху Шлиману — талантливому дельцу, который под конец своей жизни стал археологом, чтобы осуществить мечту своего детства — найти древнюю Трою.

Что касается найденного им «сокровища Приама», то в 1945 году оно было вывезено из Германии в Советский Союз и тихо хранилось до поры в музейных подвалах. Только в апреле 1996 года в Москве в ГМИИ имени А. С. Пушкина открылась фантастическая выставка из клада, найденного Шлиманом. Среди ее экспонатов — а это 259 предметов — находились две золотые диадемы с 2271 золотым кольцом, 4066 пластинками сердцевидной формы и с 16 изображениями богов.

Любопытно, что сам Шлиман до конца жизни считал, что открыл гомеровскую Трою и представил миру «сокровище Приама». Но… но на самом деле оказалось, что шлимановская Троя старше гомеровской на целое тысячелетие. Это значит, что клад не мог принадлежать Приаму. Однако название «сокровища Приама» за ним все-таки закрепилось. И последнее. Было много разговоров и предположений, что все это чистейшая мистификация и сокровища — гениальная подделка. Но в итоге ученые пришли к выводу, что это не так и они подлинные.

С Борисом Ельциным. 1997

© С. Гунеев, фото

Президент России Борис Ельцин вручает Ирине Антоновой орден «За заслуги перед Отечеством» III степени. Этой высокой государственной награды директор Пушкинского музея удостоена «за заслуги перед государством и большой личный вклад в сохранение национального культурного достояния России». Девиз ордена «Польза, честь и слава» словно олицетворяет жизненное кредо Ирины Антоновой.

С Михаилом Пиотровским. 1997

© Д. Коробейников, фото

В 1997 году невозможно было представить, что между Пушкинским музеем и Эрмитажем произойдет серьезный конфликт, который разведет по разные стороны баррикад директоров крупнейших музеев страны.

История «сложных» отношений Ирины Антоновой и Михаила Пиотровского начнется в декабре 2005 года, когда на пресс-конференции, посвященной открытию Галереи искусства стран Европы и Америки XIX–XX, директор ГМИИ публично озвучит идею о необходимости вернуть в Москву переданные некогда Эрмитажу полотна из Государственного музея нового западного искусства, в основу экспозиции которого легли коллекции крупнейших меценатов Сергея Щукина и Ивана Морозова.

Михаил Пиотровский отрицательно воспринял предложение Ирины Антоновой. Он без энтузиазма отнесся к ее желанию воссоединить коллекции Морозова и Щукина в Москве, вернув в столицу «больших Матиссов» и Дени. Пиотровский заявил, что подобная практика противоречит сложившейся музейной этике, и добавил, что в свое время Эрмитаж щедро поделился шедеврами западноевропейской живописи с возглавляемым ею музеем. Некоторое время вспыхнувший огонек раздора тихо тлел, но 25 апреля 2013 года история получила продолжение. Во время «прямой линии» с Владимиром Путиным Ирина Антонова обратилась к президенту с просьбой вернуть в Москву изначально принадлежащие ей шедевры. Ирина Антонова так и не смогла осуществить свою идею, но до последних дней настаивала на том, что это было бы единственно правильным решением.

С Джиной Лоллобриджидой. 2003

© Ю. Абрамочкин, фото

На этом фото Ирина Антонова представляет журналистам Джину Лоллобриджиду не как блистательную актрису, а как скульптора. Скульптора, который выставляет в Москве коллекцию своих работ. И не где-нибудь, а в крупнейшем музее столицы. Выставка скульптур Джины Лоллобриджиды была приурочена к проведению XXV Московского кинофестиваля. Злые языки шептали, что Ирина Александровна не горела желанием предоставлять залы музея под работы новоявленного скульптора. Но вмешался Никита Михалков, который ее «очень попросил». И несгибаемая директор уступила.