Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 2

О перевороте против эль-Бадра мы сначала ничего не знали. Только когда переворот свершился, вмешался президент Египта Насер, решивший оказать помощь силам, восставшим против реакционного режима. Насер хотел перебросить несколько воинских частей из ОАР в Йемен, но у него не было самолетов. Мы продали ОАР несколько военно-транспортных «антоновых», очень хороших самолетов, еще и сейчас не утративших своей ценности. Но в Египте не оказалось и подходящих летчиков. Насер обратился к нам с просьбой оказать и эту помощь. Мы откликнулись на его призыв и срочно снарядили самолеты с нашими экипажами. Теперь Египет сумел поддержать Йемен и перебросил туда воинские части, которые стали опорой нового правительства, образованного в результате переворота. Эти войска находились в Йемене долгое время, вплоть до очередной войны с Израилем. Однако выяснилось, что у Насера нет военной авиации, необходимой для операций против королевских войск, набранных в соседних странах, где арабские князьки, боясь за свое благополучие, хотели вернуть королю Йемена его трон. Мы продали Насеру отличные бомбардировщики Ту-16. Летчиков у него опять не оказалось, и вновь он обратился к нам с просьбой откомандировать наших летчиков. То были добровольцы. Без оглашения дела в печати они выехали в Египет, а оттуда перебрались в Йемен и действовали против сил, наступавших на войска нового правительства. Наступавшие были разгромлены[451].

Братская помощь восставшему народу Йемена дополнительно подняла высокий в арабском мире авторитет Советского Союза. На этих примерах другие народы увидели, что СССР не на словах, а на деле выступает за прогресс, а когда появляется нужда в помощи, то эту помощь оказывает быстро и решительно. С другой стороны, те же события продемонстрировали нараставшую слабость империализма. Он был уже не всесилен, а желаний имел больше, чем возможностей. Отныне политический перевес все более склонялся на сторону социалистических государств и их духовных союзников во всем мире. Империализм был вынужден не совершать необдуманных шагов, которые могли бы втянуть его во всеохватную войну. А мы вовсе не стремились создавать конфликты и лишь старались парализовать реакционно-агрессивные силы.

Когда умер Даллес, я в кругу своих друзей или встречаясь с друзьями из других стран, говорил: «Общеизвестная молва о Даллесе правильна. Он заслужил славу агрессивного человека, который буквально дышал ненавистью к коммунизму и прогрессу. Но мы еще можем потом пожалеть, что Даллес умер. Да, он был нашим врагом и все делал против нас. Но мы можем похвалить его за то, что он обладал достаточной трезвостью ума, чувствовал ту грань войны, о которой говорил в своих выступлениях, и старался ее никогда не переступать». Во время событий в Йемене Даллеса уже не было в живых. Но и там США не переступили грань.

С Йеменской Арабской Республикой, сменившей Йеменское королевство, мы установили добрые отношения, а ОАР даже заключила с ней союз. Империалисты только тогда считаются с протестами, когда конкретно видят, что общественно-политическое давление может перерасти в военное и они будут поставлены перед конкретным выбором войны или мира. Именно таким путем мы добились отступления агрессивных сил и сохранения независимости упомянутыми странами. Наряду с проведением такой политики мы, насколько это было в наших силах, старались оказать влияние на руководителей арабов, с тем чтобы они с большим пониманием относились к своему соседу Израилю и не стремились путем новой войны изменить уже сложившиеся там границы. Помню в данной связи свою последнюю беседу с Насером в 1964 году. Он тогда согласился со мной и выразил понимание нашей точки зрения, однако пояснил: «У нас сейчас сложная обстановка в арабском мире. Слишком чувствительны раны, нанесенные арабам при создании израильского государства: арабов изгнали с их земель, и сейчас изгнанники находятся в очень тяжелом экономическом и моральном положении. Я вынужден поддерживать их дух и время от времени резко выступать против политики, которую проводит Израиль».