Восшествие цесаревны. Сюита из оперы или балета

Чертоги светлые, блистание металлов
Оставив, на поля спешит Елисавет;
Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,
Туда, где ей Цейлон и в севере цветет,
Где хитрость мастерства, преодолев природу,
Осенним дням дает весны прекрасный вид,
И принуждает вверх скакать высоко воду,
Хотя ей тягость вниз и жидкость течь велит.
Толь многи радости, толь разные утехи
Не могут от тебя Парнасских гор закрыть.
Тебе приятны коль российских муз успехи,
То можно из твоей любви к ним заключить.

Ты, будучи в местах, где нежность обитает,

Как взглянешь на поля, как взглянешь на плоды,
Воспомяни, что мой покоя дух не знает,
Воспомяни мое раченье и труды.
Меж стен и при огне лишь только обращаюсь;
Отрада вся, когда о лете я пишу;
О лете я пишу, а им не наслаждаюсь,
И радости в одном мечтании ищу.
Однако лето мне с весною возвратится,
Я оных красотой и в зиму наслаждусь,
Когда мой дух твоим приятством ободрится,
Которое взнести я на Парнас потщусь.

Императрица с улыбкой:

- Меценату прилично быть Его сиятельством.

Шувалов с мольбой в голосе:

- Если я люблю вас, прекрасную женщину и императрицу, выше этого титула нет. И его никто у меня не отнимет. Даже ваше императорское величество.

- Откуда эта гордость у вас, мой друг? Достоинство, благородство, простота. У нас все это в таком чистом виде я не встречала. И откуда ты взялся? Где получил свои познания? Говоришь на трех иностранных языках, а ты даже за границей не был. Где ты учился?

- В гимназии при Академии наук.

- У нас есть такие хорошие гимназии?

- И в кадетских корпусах можно получить приличное образование, если есть склонность.

- А склонность у тебя была. А вот у меня ее не было.

- Это не так. Вы ведь весьма сведущи в управлении светом и государством. Это преимущество высшей знати. А красота – это и есть склонность ко всему прекрасному. Помимо всего, вы умны.

- Я умна?

- Безусловно. Вы разбираетесь в людях.

- Я ленива.

- Это неправда. Без дела вы не бываете. Просто вас на всех и на все не хватает. Поэтому вы делаете только то, что абсолютно необходимо, поступая по склонности.

- Вот я чувствую, что я должна что-то сделать: камер-юнкером ты не можешь оставаться.

- Хорошо. Сделайте Аристида камергером с окладом жалованья по званию.

- И 10000 душ.

- Нет, ни графства, ни душ. Это благодеяния для фаворитов. А я люблю вас.

- И вы мне прощаете мое легкомыслие?

- Любовь моя не зависит от вашей переменчивости.

- Мне надо помолиться. Мы еще встретимся сегодня наедине, если вы согласны: я хочу поблагодарить вас, как влюбленная в вас женщина, Аристид!

- О, да!

- Армида?

- Прекраснейшая из Армид!

Императрица, оставшись одна:

- Когда я влюблена,
В душе моей весна!
А я в тебя влюбляюсь вновь и вновь,
А это уж, наверное, любовь!

4

Большой Петергофский дворец. Празднества в связи с завершением строительства. Здесь все важные сановники.

Здесь великий князь и великая княгиня, разыгрывающие Пьеро и Коломбину в сопровождении Арлекина.

Здесь Растрелли и Ломоносов, с которыми врозь или вместе ведет беседы Шувалов.

Вечер интермедий, в устройстве которых принимает участие императрица, она одевает кадетов в мужские и женские платья, которые выходят на сцену, разубранную под содержание стихов Ломоносова, название которых написано на плакате. Это как живые картины, с участием Хора.

Надпись на иллюминацию

   Сентября 5 дня 1748 года

       ХОР ЮНОШЕЙ И ДЕВУШЕК
Богиня красотой, породой ты богиня,
Повсюду громкими делами героиня,
Ты мать щедротами, ты именем покой:
Смущенный бранью мир мирит господь тобой.
Российска тишина пределы превосходит
И льет избыток свой в окрестные страны:
Воюет воинство твое против войны;
Оружие твое Европе мир приводит.

Занавес. Провисает новый плакат, который остается с открытием занавеса.