Воссоединение

Не давая истукану прийти в себя, я подскочил к нему и стал изо всех сил бить прикладом по шлему. Все равно он загораживал мне дорогу, мешая добраться до выхода. Если он меня задержит, я бесславно погибну вместе с ним. Колосс приходил в себя с пугающей быстротой. Вот, неуклюже отмахнувшись тяжелым манипулятором, он чуть не размазал меня по стенке. Вложив все силы в пару хороших ударов, я заставил «ноль-сорокового» с приглушенными проклятиями завалиться на спину. Перепрыгнув через него, очутился в соседнем коридоре. И с ужасом понял, что заблудился. Это была не та дорога, которой я пришел. Вспоминая заклятия, которые, как поговаривали, приносят удачу, я стал лихорадочно искать выход. Наткнулся на мертвого стража в полиморфном скафандре активной защиты, который не спас его от излучения. Рядом с ним валялась поистине грозная пушка. Армейская «Арма», стреляющая трехсотграммовыми мини-ракетами, оснащенными ульранитовыми головками. Их наконечники содержали в себе заряд субмолекулярных деатомизаторов, распыляющих любую броню. Стрелять из нее мне часто приходилось на Эпилоне. Ничего мощнее у нас не было, когда шла речь о танке или бронетранспортере врага. Она тяжелая. Неудобная. Но озверевшему «ноль-сороковому» хватит и пары метких зарядов.

Удостоверившись, что обойма полна, я, поднатужившись, поднял пушку с пола. Закинув «Арму» на плечо, поторопился вернуться туда, где, как я помнил, оставил проклятого стража. Но едва свернул за угол коридора, как тут же отскочил обратно. В стену впились сверхскоростные пули, разгоняемые электромагнитными ускорителями. Вращаясь с жутким воем, роторы дырявили стену отсека, высекая снопы искр. Как только оружие перестало строчить, я высунул за угол ствол «Армы» и наугад выстрелил в приближающегося противника. Отдача вырвала оружие из рук. Загрохотав по полу, оно, к счастью, улетело не очень далеко. Мне повезло. Выстрел угодил прямо в лобовую броню шлема дрона — вогнув ее и вновь опрокинув «ноль-сорокового» на спину. Подняв «Арму» и передергивая затвор после каждого выстрела, я последовательно добивал его, всаживая заряд за зарядом. Меня в детстве учили, что добивать лежачего нехорошо. Попробовал бы мне сейчас кто-нибудь об этом напомнить. Милосердию нет места, когда речь идет о выживании всего человечества. Те, кого я уничтожал, давно не были людьми и не заслуживали милосердия.

Один из зарядов, словно бритва, снес манипуляторное запястье дрона. Второй вдребезги разворотил одну из плечевых скорострелок. Третий расколошматил коленный щиток. Четвертый вмял грудную пластину. Остальные заряды с воем рикошетили в стены.

— Да сдохнешь ты наконец, или нет?! — прорычал я.

Мысленно считая время, которое безвозвратно уходило впустую, я с горечью понимал, что от взрыва мне не спастись. Фигура «ноль-сорокового», будто протестуя против вопиющей несправедливости, в последний раз дернулась — и застыла. Вся его броня была покрыта оплавленными кратерами от бронебойных зарядов «Армы». Крепкий попался орешек. Отбросив опустевшее оружие, я увидел за разбитым лицевым щитком лицо оператора. Это было бледное лицо мертвого вельма. Мертвого? Я чуть не рассмеялся. Юмор судьбы заключался в следующем — мне удалось второй раз в его нелегкой жизни упокоить его, на этот раз навсегда. Пуля пробила духовный генератор на месте сердца и мгновенно вернула труп в его первоначальное состояние. А еще говорят, что умереть дважды невозможно. Еще как можно!

У трапа я чуть не сбил с ног человека, подходившего к кораблю в сопровождении свиты. Накинутый на голову капюшон не скрывал сверкающие неукротимым огнем запавшие глаза. Позади человека остановились три фигуры в черных хламидах, за которыми застыли ровные шеренги бесстрастных вельмов.

— Ты?! — с изумлением вопросил человек из-под красного капюшона, украшенного стилизованными золотыми фениксами и крестами.

Я видел смертельно бледное лицо того, кто вершил судьбами всего известного космоса. Вечный Император! Собственной персоной! Он стоял, постепенно меняясь в лице. Я, словно громом пораженный, потерял драгоценные секунды на удивление, а когда пришел в себя, почувствовал сильнейшее ментальное давление. Я вынужден был застыть на месте, создав вокруг себя барьер, отнимающий все силы без остатка.

— Мне сообщили о его смерти. Тогда кто это такой, если не он? — обернулся к свите Император, указывая холеной дланью на меня.

Пробей он мою мысленную защиту, и тогда ему ничто не помешает меня убить за доли секунды. Приходилось держать мозговую оборону, надеясь на чудо.

— Ни на кого нельзя положиться. Убить немедленно, при мне…

Сделав небрежное движение рукой, он посторонился, пропуская три темные фигуры демонов Улья, которые заскользили ко мне в полуметре над покрытием космодрома.

— Как прикажете, хозяйка!

«Проклятье! Они захватили Императора!» — лихорадочно подумал я, покрываясь испариной от усиливающего давления на мозг.

Ни в коем случае нельзя было выпускать эту тварь со станции.