Восстающая из пепла

– Нет. Вмешался Седрик. Деймон сделал мне предложение, я отказала. Тогда он попросил разрешения ухаживать за мной. Я согласилась на ухаживания. Жизнь с парой для меня была закрыта. Но с другим фениксом я бы смогла иметь семью, детей. Поэтому согласилась. Думала, это поможет мне забыть. Потом же Тайра настояла на его кандидатуре. Сейчас наши семьи обсуждают брачный контракт. Что еще вас интересует? – холодно спросила она.

– Больше ничего, – я услышал ответы на главные вопросы.

– В таком случае, – она двинулась к входной двери. Открыла её, и взглядом, и позой посылая меня прочь. – Всего доброго, декан Шейран.

– До встречи, адептка, – двинулся к двери. Да, так будет лучше и правильно.

– Вы… – она опустила взгляд, когда я поравнялся с ней, вновь казалась такой нерешительной и ранимой. – Вы увольняетесь?

– Нет. Но правильнее было бы уволиться, – всё же не выдержал и коснулся её щеки кончиками пальцев, прикрыл глаза, наслаждаясь мягкостью и теплом её кожи. – Прости, что давил на тебя, – очертил большим пальцем линию её губ, всё не открывая глаз. Какое невероятное счастье просто находится рядом с ней.

– Прости, что обманывала.

С трудом отдернул руку. Мы и так все усложнили. Я ушёл, хотя больше всего на свете хотелось остаться. Разговор окончен и успокоил меня. Ариадна не обманывала меня, не изменяла, просто не рассказывала о своей жизни.

Теперь я был твердо намерен забыть её, не появляться возле неё. И не в последнюю очередь, чтобы защитить от собственного отца, он уже раз попытался избавиться от Ариадны, я не должен допустить второго раза. Он может знать, что она феникс и моя пара. Мне нужно принять обязанности рода, жениться. Ариадна планировала сделать то же самое.

Правящий род Огнарик сообщил о появлении принцессы их рода, но пока держал её личность в тайне. Отец, кажется, был доволен тем, что я начал интересоваться политикой. Но заставить себя проводить ночи с Сераной я так и не смог. Ничего, со временем свыкнусь, ведь жизнь с той единственной для меня закрыта.

Глава 46

/Дориан/

Голубые глаза мэтра Кирина впились в меня острым взглядом, на краткий миг вернув меня в студенчество на его экзамены. Покидая академию, я надеялся никогда не увидеть больше строгого и въедливого преподавателя, который, казалось, невзлюбил меня с первого дня. Да, признаюсь, в студенчестве я бывал невыносим. Кичился своим происхождением, деньгами, всеобщим обожанием.

Уже потом я понял, что происхождение не обеспечит меня настоящими друзьями, а лишь окружит лживыми. Но тогда я был рад избавиться от опеки родителей, не посещал их даже на каникулах. Вовсю пользовался семейными деньгами, встречался с кучей девчонок, менял их, как перчатки, пил, дебоширил. В общем, отрывался на полную катушку, пользуясь тем, что преподаватели не решаются поставить меня на место.

И лишь Кирин плевать хотел на мое происхождение. Ни одно его занятие не обходилось без словесных выпадов в мою сторону. Тогда я бесился. Неуд по его экзамену мог лишить меня участия в играх по скетчингу. Обратился к отцу, но он оказался солидарен с Кирином. Тогда я отправился к Кирину для разговора. Надеялся надавить. Но тот меня высмеял, сказал многое, что я оценил ещё не скоро. И о том, что мои знания слабы, ведь преподаватели всё мне спускают, и что сам я ничего не стою, и что окружают меня прихлебатели, не способные на дружбу.

Я ненавидел Кирина, ведь так и не попал на игры. Потом решил вызубрить его предмет, чтобы противному профессору не к чему было придраться. Тогда я и осознал, насколько слабы мои базовые знания. Мне ведь и вправду завышали оценки, на мои выходки закрывали глаза. А те, кого я считал друзьями, никогда не интересовались моей личностью, надеясь во мне обрести поддержку для своего рода.

Вот тогда я и взялся за учебу всерьез, поговорил со всеми преподавателями, чтобы перестали выделять меня, а требовали, как со всех. Прекратил общаться почти со всеми прошлыми «друзьями». А дружбу завел с Альтером, сыном Астарта, который раньше не общался со мной, которого до сих пор считаю единственным настоящим другом. Но благодарности Кирину не возникало.

Он хоть и открыл мне глаза, но придираться не перестал. Он стал моим личным кошмаром. На его парах я выслушал множество колкостей, перенес унижения. Нет, все его придирки оправданы, сейчас я это понимаю, но тогда, для подростка, это был тяжелый удар по самооценке.

– В нашем преподавательском составе пополнение, – вещал довольный Астарт. – Сам мэтр Леонелл эль Кирин согласился преподавать в нашей академии!