Восстал из пепла Фиванский отряд. История II – Операция «Ганновер»

Джон посмотрел на меня пристально, и именно в этот момент я понял – ничерта он не верит! Ни в рождественское настроение, ни в байку про притянувший меня через Атлантику глинтвейн… Черт, каким скудоумным надо быть, чтобы надеяться обмануть агента ФБР? Особенно того, который знает меня как облупленного? Но почему тогда не задает вопросов? Позволяет мне делать из себя дурака? А потому, что ждет, когда ты сам из себя его делать перестанешь и честно во всем признаешься – поддел внутренний голос. Джон тем временем лучезарно улыбнулся – будто подтверждая правоту этого самого голоса – и пообещал:

– Я быстро, и сразу тебя найду. Не волнуйся, не потеряюсь.

И пошел на проклятый рынок, оставив меня мучиться сомнениями.

Повиниться перед ним и рассказать все как есть, чтобы прекратить дурацкий спектакль, было чертовски соблазнительно, но… Я так на это и не решился. Ни по дороге от рынка к ресторану в Старой Ратуше, где у нас был забронирован столик, ни потом, когда мы обошли здание и вышли к рождественскому базару перед Мариенкирхе, главной местной церковью.

– Ну, что – за глинтвейном? – жизнерадостно предложил довольный плотным обедом Джон.

Я только кивнул.

– Я тут придумал кое-что, – прошептал он доверительно мне на ухо, снова обняв за плечи. Руки у него – к счастью! – уже были свободны от подозрительных покупок, благо Колин заскочил в ресторан и забрал их.

– Что придумал? – осторожно спросил я, опасаясь, что Джон попытается вывести меня на чистую воду каким-нибудь чересчур смелым предложением.

– У меня же есть вот это, – он достал из внутреннего кармана пальто небольшую фляжку. – Сначала думал, в полет спиртное взять, потом вспомнил, что теперь с этим не пускают, а потом – что мы летим на твоем самолете, и у тебя там свой бар. Короче, она пустая. Можем попросить, чтобы тебе в нее налили – из нее кроме меня никто никогда не пил, тебе ведь так проще будет?

В этот момент я понял, что если потребуется положить проклятого Длинноуха в нашу постель, я соглашусь и глазом не моргнув, разве что немного оботру его обеззараживающими салфетками. Потому что ради Джона я готов на все – даже терпеть рядом с собой кошмарного плюшевого зайца.

– Спасибо, – выдохнул я, – ты…. – я замялся, не зная, как выразить огромную благодарность, которую к нему испытывал.

– Все хорошо, Ди, правда, – он погладил меня по щеке и поцеловал в лоб. Я расслабился, затем испуганно огляделся по сторонам и расслабился снова – косых взглядов на нас не бросали, да и вообще не особо смотрели. Ярмарка интересовала людей гораздо больше, чем парочка геев, открыто обнимающихся у всех на виду.

– Идем, покажу тебе лучшее, – пообещал я и потянул Джона к палатке со свечами и красивыми стеклянными подсвечниками.

***

Когда смотришь на рождественские открытки, как-то не ждешь, что где-то это все существует на самом деле – небольшие деревянные палатки с заставленными самым причудливым товаром прилавками, круглая детская карусель с лошадками, переливающиеся гирлянды… Но все это было – одновременно сказочное и всамделишное, нереально красивое – будто с картинки, и живое, шумное, веселое.

Смесь запахов глинтвейна и жареных каштанов действительно стоила того, чтобы лететь ради нее через океан, а страшноватые фигуры над входом в церковь – скелет и какие-то горгульи, подсвеченные огоньками большой рождественской ели, выглядели так, что казалось – сделай шаг через портал, и попадешь в другое измерение. Или в другое время.

Тут уж невольно начнешь верить, что Олсен действительно мог…

Впервые с того момента, как я получил новые сведения, я пожалел, что не рассказал Ди всего, что знал. Это было так глупо и нелепо, настолько не поддавалось описанию, что я предпочел забыть обо всем почти сразу после того, как Картер по старой дружбе раскрыл мне некоторые подробности затянувшегося процесса. Я почувствовал острый укол вины – что бы ни мутили Ди с Колином, скорее всего, это было что-то безобидное. А вот я скрывал от Ди важную информацию – скрывал, просто потому что каждый день надеялся: Картер позвонит и даст проклятым странностям и нестыковкам разумное объяснение.

И если в самом начале прогулки по ярмарке я еще раздумывал, посвящать ли Ди в эту тайну – стоит ли его этим грузить, то после кружки глинтвейна язык у меня развязался.

– Представляешь, возможно, Олсен видел это место еще до того, как построили церковь. Или видел, как ее строили, – признался я Ди. Он ответил мне непонимающим взглядом, и я продолжил: – Он потратил кучу денег на разные анализы – мне Артур рассказал. Чтобы доказать, что он правда не отсюда. Вернее, не из сейчас. Знаешь, прививки, содержание радиоактивных веществ… – я махнул рукой, не желая углубляться в тему, в которой Ди разбирался намного лучше меня. – Короче, либо он провел полжизни в какой-то экологически чистой жопе мира, либо и правда… – я выразительно посмотрел на средневековую готическую церковь.

– Кажется, я слишком много выпил, – ответил Ди с подозрением переводя взгляд с фляжки на меня. – Или у тебя там было что-то еще до того, как мы залили глинтвейн.