Восстанавливая равновесие

Усилием воли она переключилась на текущую проблему – откровенное преследование её Эриком Берндтом. Конечно, он делает это не от безумной страсти. Кто-то из наиболее впечатлительных киприотов – вернее всего, этот кретин Павел Стратос – внушил ему, что от мановения рук Королевы Нумы решаются экономические вопросы в жизни острова. Между тем как Нума даже не испытывала желания лезть в это. Больше неё Эрику помогла бы протекция её отца. Вот только Никос тоже не глуп, в обмен на помощь он мог бы запросить долю в акциях построенного отеля. Только она всё делает на чисто благотворительной основе. Но её кормит отец, деятельность Нумы, её авторитет на острове выгоден и для него. Кроме того, Никос её просто любит.

Молодая женщина заулыбалась. Чувства отца к ней были взаимными. Он был единственным, кто искренне, хотя и неловко, поддержал её после возвращения на остров, когда с Дитрихом было покончено. Мама, как всегда, считала, что собирать пожертвования на спасение удалённых от неё австралийских кенгуру куда важнее, Надин строила планы по покорению очередного британского герцога. Как выглядит средняя сестра, Кассия, Нума давно вспоминала только по фотографиям и смазливой мордашке Надин. Кассия была военным хирургом и годами не вылезала из зон конфликтов. Черил училась в университете в Великобритании. Костас уверенно шёл в своей церковной иерархии наверх. Только у отца находилось время обнять старшую дочь, поиграть с ней в шахматы в тиши библиотеки, посмотреть на пламя в камине. Он верил в Нуму настолько, что не стал брать на себя мщение виновнику её трагедии, дозволив дочери расправиться с Груецем самой.

Эрик Берндт… родившийся по космогоническим масштабам недалеко от того места, где земля Германии в недобрый час породила на свет фон Груеца. Такой же светловолосый, только глаза более синего цвета, чем прозрачные льдинки её бывшего. Почему она девчонкой не поверила своей бабушке, когда та сказала, что в глазах человека отражается его душа? Глупая Нума приняла пустоту за искренность. Бабушка Ив умерла в ту ночь, когда тело Нумы не смогло удержать внутри ребёнка, и горечь потерь слилась в уме молодой женщины в одну. А когда она вернулась на остров, отец сказал ей – люди ждут свою новую Королеву. «Я не умею!» – испугалась Нума. «Бабушка научила тебя всему. Будь справедливой, не сомневайся в себе – и будь их Королевой…»

Тихий стук, дверь приоткрылась, личная горничная Нумы просунула носик внутрь.

– Kyria, там у южных ворот господин, он просит вас.

Женщина со стоном неудовольствия потянулась.

– Пусть секретарь разберётся, как её там зовут…

Это был анекдотический эпизод, признание Декера Игнасиуса. Глубоко преданный на самом деле своей хозяйке секретарь сам явился к ней на второй день. Он утверждал, что взял деньги Берндта умышленно, чтобы проучить его за попытку подкупа. Нума назначила ему жестокое наказание, не пожалев беднягу – отправила в бессрочную ссылку на половину Надин Алессандрос, писать от руки слащавые ответы благотворителям и жертвователям. Взамен она забрала одного из секретарей Надин, однако до сих пор не запомнила её имени.

На лице горничной мелькнула тень презрения.

– Мисс ходила к воротам, но господин всё равно ждёт. Только она боится сказать вам об этом.

Застонав громче, Нума положила подушку себе на лицо. Горничная не уходила. Тогда Нума отогнула уголок подушки.

– Кто он? Что ему надо?

– Он сказал назвать вам его имя. И у него корзина роз.

– А имя…

– Эрик.

Нума подскочила, как ошпаренная.

– Он совсем оборзел, что ли!

– Не могу сказать, kyria, – горничная скромно смотрела в пол.

Эрик Берндт отвёл себе час, чтобы добиться аудиенции у самой Нумы. Пока всё шло в соответствии с планом. Опрос охранником, вызов начальника смены, звонок в дом секретарю, попытка вежливо спровадить его – трудно проявлять агрессию к человеку, который прибыл без всякого оружия, с одной лишь корзиной нежно-розовых кустовых роз. Эрик не знал, какие цветы предпочитает Нума, но не наденет же она ему корзину на голову? А и наденет – не велика беда, шипы по просьбе Эрика удалили ещё в цветочной лавке.

Опершись спиной о будку охранника, гость с нескрываемым мужским удовольствием наблюдал за приближением хозяйки дома. Она была одета элегантно и просто, с подчёркнутым чувством стиля. Свободные бледно-зелёные хлопковые брюки, белая блуза с вышивкой и белые же кожаные сандалии на ногах. Из украшений только прозрачный лак на ногтях, ни часов, ни браслетов.

Подойдя на расстояние пяти шагов, Нума сняла солнцезащитные очки, повесила их на вырез блузы и попыталась привлечь к своим глазам взгляд Эрика, отправившийся было вслед за очками.

– Господин… – она откашлялась, – господин Берндт?

– Здравствуйте, королева, – без тени насмешки Эрик протянул руку, женщина положила на неё свою, и, к ужасу Нумы, гость поцеловал её пальцы. Нума окаменела, хотя Берндт не позволил себе ничего лишнего.

Светловолосый норвежец поставил корзину прелестных роз к её ногам.