Восстание

Мозг Тревейна уже несколько секунд работал в режиме аварийных перегрузок, анализируя информацию и делая выводы. На эту загадку был только один ответ – бич всех стратегов, планирующих оборону, – «невидимый узел пространства». Определить наличие такого узла можно было, только выйдя из него и начав переход в нормальном узле с другой стороны. Очевидно, мятежники поступили именно так. Они разыскали невидимый узел, отвлекли внимание защитников Зефрейна «грандиозной» лобовой атакой, а потом послали армаду своих кораблей сквозь «черный ход», о котором никто не знал.

Да, мятежники все прекрасно рассчитали, хотя и не знали о присутствии в Зефрейне эскадры Тревейна. Их авианосцы, используя сканеры крейсера-разведчика в качестве глаз, должны были скрытно приблизиться, чтобы нанести массированный удар с тыла. И замысел этих каналий едва не удался! Ведь засечь сканерами дальнего действия корабль на таком расстоянии было почти невозможно!

И все-таки они их обнаружили!… Но почему сканеры не нашли неприятельской коммуникационной сети? Неужели мятежники не поняли, что их увидели?!

Злорадный восторг заставил Тревейна на миг позабыть о непрерывном барабанном бое у него в голове. Чтобы перейти из маскировочного режима в режим единой сети, требуется определенное время! Сейчас эти мерзавцы не в состоянии координировать огонь своих кораблей! Да, они почти наверняка не знают, что он их засек! Если ударить сейчас, пока они не успели ничего понять и катапультировать истребители…

Эти мысли и выводы пронеслись в сознании Тревейна стремительным потоком, за которым последовал водопад приказов:

– Курс на перехват авианосцев. Немедленно открыть огонь! Приготовиться к отражению истребителей!

Тридцать вторая боевая группа перестроилась. Четыре гигантских монитора выстроились ромбом, два эсминца прикрыли их мертвые зоны. Разведывательная группа пристроилась в кильватер к мониторам и катапультировала три эскадрильи своих истребителей. Зенитные ракеты скользнули в бортовые установки. Еще до того как этот маневр был завершен, мониторы вздрогнули и завибрировали, выпустив по кораблям мятежников рой смертоносных стратегических ракет.

– Мы идентифицировали кое-какие из их кораблей, господин адмирал, – доложила Десай, глядя на поток данных, заполнивший экран монитора. – Ударные авианосцы «Гильгамеш», «Леминкайнен» и «Василиск». Эскадренные авианосцы «Мастиф» и «Буцентавр», а…

Она внезапно замолчала, втянув воздух сквозь сжатые зубы.

Тревейн подумал, что у нее что-то болит, и с озабоченным видом повернулся к ней. Лицо Сони Десай было еще неподвижнее обычного. Она смотрела на него полными ужаса глазами поверх монитора.

– В чем дело, Соня?

– Господин адмирал, – едва слышно пробормотала она, – крейсер-разведчик называется «Ашанти».

Каждый офицер на флагманском мостике или был лично знаком с семейством Тревейна или слышал о нем. Все знали, что капитан-лейтенант Колин Тревейн служит старшим помощником на «Ашанти». Все невольно посмотрели на адмирала.

– Благодарю вас за информацию, командир, – недрогнувшим голосом сказал Тревейн. – Продолжайте.

Йошинака скользнул взглядом по экрану связи с капитанским мостиком и заметил острую боль в темных глазах Ремке. Много лет назад, мучительно делая карьеру в ВКФ Земной Федерации мирного времени, где чины передавались чуть ли не по наследству, нынешний капитан адмиральского флагмана сталкивался со старшими офицерами из Внутренних Миров, которые, не скрывая своего снобизма, обращались с ним с покровительственной терпимостью. А потом капитан-лейтенант Шон Ремке оказался под началом адмирала, которому было просто наплевать, откуда Ремке родом и с каким акцентом говорит.

Глядя, как Ремке смотрит на адмирала, Йошинака почувствовал инстинктивное желание капитана чем-то помочь Тревейну.

– Господин адмирал, главное – уничтожить авианосцы. Крейсер-разведчик не сможет нам особо навредить. Ракеты все еще управляются бортовыми компьютерами, я думаю, мы можем…

Тревейн тоже понял порыв Ремке, но повернулся к монитору и, резко перебив капитана, рявкнул:

– Выполняйте приказ!

Потом Тревейн уселся в удобное адмиральское кресло. В голове у него опять били барабаны, но он старался не обращать на них внимания. Через несколько минут ему придется принимать множество важных решений, и ни на что другое у него теперь не было времени. Ему некогда было отдаваться чувству полного одиночества во Вселенной, где его бесстрастными спутниками отныне были только Долг и Самодисциплина. Некогда было горевать, ненавидеть себя или испытывать отвращение к жизни. Для этого найдется уйма времени позже.

15. Новый союзник