Восстание

Лицо маленькой женщины, появившейся на экране, выглядело потрясенным. Говорила она глухо, но, когда до нее дошло, как к ней обратился Тревейн, она внезапно осеклась и в ее черных, как маслины, раскосых глазах загорелся огонь непримиримости и гордости.

– Я контр-адмирал Военно-космического флота Республики Свободных Землян Ли Хан! – резко ответила она.

Тревейн не стал повышать голоса, но его слова прозвучали как удар грома:

– Не валяйте дурака, капитан Ли Хан! Мы с вами не в цирке! Я не собираюсь вести с вами никаких переговоров. Ваши корабли должны опустить щиты и остановиться. К вам поднимутся офицеры, которые возьмут на себя командование от имени законного правительства Земной Федерации. В случае малейшего сопротивления нашим абордажным командам на любом из ваших кораблей я немедленно открываю огонь. Понятно?

Тревейн стоял, выпрямившись во весь рост, наблюдал за экраном и ждал, когда его слова долетят до мостика, который он видел. Когда это произошло, женщина, командовавшая эскадрой мятежников, вздрогнула, словно ее ударили по лицу. Ее глаза яростно засверкали, когда она вспомнила, как с ней однажды уже разговаривали в подобном тоне. Однако сегодня от ее решения зависела судьба не одного лишь линейного крейсера. Кроме того, сейчас она была совсем в другом положении. Из числа экипажей республиканской эскадры в тот день уже погибли тысячи человек, и гибелью оставшихся кораблей она бы ничего не добилась. Тревейн понял, что она в ярости, и подался вперед, жестоко улыбаясь.

– Советую вам меня понять, капитан, – прошептал он негромко, но почти кровожадно.

Не очень приятно смотреть в лицо побежденному человеку, не привыкшему к поражениям. Большинство из находившихся на мостике «Ортеги» испытывали что-то вроде смущения и отвернулись, пока слова Тревейна преодолевали световые секунды, отделявшие их от кораблей мятежников. Офицеры разглядывали свои приборы и ждали. Наконец Ли Хан, взглянув прямо в глаза адмиралу, заставила себя произнести «понятно!», чем спасла жизнь своим людям.

Тревейн отключил связь и сказал измученным, еле слышным голосом:

– Коммодор Йошинака, прошу вас заняться капитуляцией противника. Я буду у себя. – С этими словами он повернулся кругом и удалился широкими шагами.

Не успел он уйти с адмиральского мостика, как корабль охватило всеобщее ликование, которое становилось все громче и громче, пока от него не начала сотрясаться вся летающая космическая крепость. Но Тревейн этого не слышал.

21. Незримый контакт

На войне сражаются люди.

Генерал Карл фон Клаузевиц. ‘О войне’

Прескотт-Сити, ставший фактической столицей Пограничных Миров, по стандартам Внутренних Миров был небольшим городом, тем не менее самым крупным на Ксанаду; по крайней мере достаточно большим, чтобы в нем возникали транспортные пробки. С наземным транспортом было много проблем, а с воздушным -еще больше, несмотря на все усилия перегруженных работой регулировщиков и их автоматических помощников.

Возможно, этих проблем и не было бы, если бы в Прескотт-Сити не обосновалось временное правительство. Население города сразу выросло в полтора раза, а заполонившие город военные аэромобили превратили воздушное движение в настоящий хаос, расчищая себе путь пронзительными сиренами среди чинно движущегося гражданского воздушного транспорта. Поэтому для регулировщиков аэромобиль Миротворческих сил, мчавшийся к Дому правительства, был лишь очередной деталью мучительной головоломки, которую им приходилось ежедневно складывать.

Дом правительства, самое помпезное здание во всем Прескотт-Сити, стоял на вершине холма, которая два года назад была городской окраиной. Его силуэт выделялся на фоне оживленного движения на Поле Абу-Саид и казался особенно величественным, когда в космопорте стояли корабли Военно-космического флота. В отличие от окружавших его новых зданий Дом правительства был построен еще во времена Четвертой межзвездной войны, когда на Ксанаду начали возводить первые сооружения. Перед его фасадом, изготовленным из природных материалов, стояла монументальная бронзовая колонна коммодора Прескотта. Дом правительства был, казалось, построен на века, причем гораздо помпезнее, чем это было нужно, – ведь это была всего лишь штаб-квартира правительства вновь колонизированной планеты. На самом деле это был наглядный вызов, брошенный паукообразным арахнидам, обитавшим по ту сторону соседнего узла пространства.

Иан Тревейн как-то сказал Мириам Ортеге, что Дом правительства напоминает ему творение рук древнего императора по имени Петр Великий, построившего свою новую столицу на тех землях, за обладание которыми он в тот момент только сражался. Мириам же использовала устаревшее слово из лексикона своей покойной матери, сказав, что в Доме правительства есть «кураж».