Восстание

С трудом сдерживая желание мигнуть, Дитер уставился на сканеры, идентифицировавшие его по сетчатке глаз. Ослепительным лучам сканеров понадобилось тридцать секунд, чтобы определить личность Дитера и открыть ему доступ к содержанию сообщения. Ознакомившись с ним, Дитер проклял день, когда появился на свет.

Не в силах пошевелиться, он смотрел на экран.

«Господи боже мой! – мысленно возопил он. – Как же Ты это допустил?!»

Ответа, разумеется, не последовало.

Наконец Дитер встал с трудом, как дряхлый старик, и выключил устройства связи, сожалея, что не может с той же легкостью отключить свою голову. Он открыл дверь и заметил, как, увидев его, Ратенау изменился в лице.

– Босс?

– Хайнц… – Дитер делал нелепые движения руками, словно пытаясь сложить осколки разбитого вдребезги сосуда.

– Что случилось, босс? – спросил Ратенау тихим, почти вкрадчивым, голосом.

– Буди остальных, Хайнц! – Дитер набрал полную грудь воздуха, но кислород ему не помог. – Пусть все соберутся в конференц-зале, – он взглянул на часы, – через двадцать минут. Скажи им, чтобы не трудились одеваться!

– Слушаюсь, босс? А можно узнать, в чем дело?

– Узнаешь, когда все соберутся. В шесть ноль-ноль состоится чрезвычайное заседание, а мне нужно еще кое с кем связаться.

– Слушаюсь, босс!

С замиранием сердца Ратенау следил за тем, как Оскар Дитер с трудом ковыляет по коридору.

В Палате Миров царила тишина, какой она не знала много десятилетий, а может, вообще никогда. Дитер оглядел потрясенные лица и подумал, что даже известие о сражении в системе VX-134 в свое время наверняка не произвело такого ошеломляющего впечатления. Это сражение, в котором силами Земной Федерации командовал Говард Андерсон, стало первым столкновением человечества с соперничающей звездной империей. Сегодняшние же новости были гораздо хуже.

Дитер поднял голову и увидел Тальяферро, шагавшего к своему месту. Ему очень захотелось взглянуть Тальяферро в глаза, прочитать чувства на смуглом заносчивом лице виновника этой катастрофы, которому, как ни печально, он сам помог создать все предпосылки произошедшей трагедии.

Тальяферро плюхнулся в кресло почти одновременно с ударом гонга, и Дитер понял, что он рассчитал свой приход так, чтобы избежать лишних расспросов. Но как же он теперь выкрутится? Как он переживет это заседание?

– Дамы и господа! – Голос Дэвида Хейли звучал так, словно его обладателя накануне разрезали на куски, а потом неумело сшили на живую нитку. – Достопочтенные депутаты! Объявляю заседание Законодательного собрания открытым! – Хейли на мгновение замолчал и откашлялся. Его лицо на огромном экране было бледным как смерть. – Я уверен, что всем вам известны причины созыва этого чрезвычайного заседания. Тем не менее я вкратце опишу происшедшее тем из вас, кто, возможно, недостаточно информирован.

Было заметно, как дрожали его руки, шарившие по пульту. Впрочем, Дитер не сомневался, что на самом деле Хейли не нужно сверяться с записями, чтобы изложить страшную новость.

– Двенадцатого февраля две тысячи четыреста тридцать девятого года по земному летосчислению, – тихо начал Хейли, словно ища защиты в этой нейтральной формулировке, – семнадцатая ударная группа Военно-космического флота Земной Федерации вошла в систему Биджлоу Контравийского звездного скопления с целью подавить вспыхнувший там мятеж. Предполагалось… – Хейли не совладал с собственным голосом, но сразу взял себя в руки и продолжал:

– Предполагалось, что эта мощная ударная группа одним своим видом приведет мятежников в повиновение. Но этого не произошло. Контравийцы отказались сдаться, и после продолжительных, но бесплодных переговоров адмирал флота Форсайт двинул на них свои корабли.

Хейли набрал в грудь воздуха, и показалось, что в нем проснулись новые силы, пробуждающиеся порой у тех, кого постигло невообразимое несчастье. Когда он снова заговорил, голос его был спокойным и ясным.

– Семнадцатой ударной группы, – тихо сказал он, – больше нет. Судя по всему, из полученного сообщения это не вполне ясно, мятеж первоначально вспыхнул на борту флагманского корабля. Потом бунт начал распространяться и очень скоро перекинулся практически на все корабли. Большинство из них, – тут Хейли снова набрал в грудь воздуха, – перешло на сторону контравийцев.

Все присутствовавшие уже это знали, но было заметно, какой шок они испытали, услышав эти слова. Дитер перевел взгляд с Хейли на Тальяферро, интересуясь его реакцией, но голвеец проявил нечеловеческую выдержку.

– Между членами экипажей, оставшимися верными Земной Федерации, и мятежниками вспыхнула схватка, – продолжал Хейли. – Единственная имеющаяся в нашем распоряжении информация прибыла на беспилотной курьерской ракете с линкора «Пентеликон». Это сигнал «омега» с этого корабля.

В Палате Миров воцарилось гробовое молчание – сигнал «омега» означал, что речь идет о последнем сообщении обреченного экипажа.