Восстание

В последние месяцы после этого чёртового «воскрешения» и затем восстания он стал писать всё чаще, практически каждый вечер. Разносторонность обострилась, и дело уже попахивало алкоголизмом.

В один из этих мерзких осенних вечеров, когда выпавший снег мгновенно превратил Москву в плохо убранный свинарник с чавкающей под ногами грязной жижей и вверг тонкую вечернюю натуру Алексея Владимировича в объятия экзистенциальной тоски, ему позвонил Подиров.

О нём ни слуху ни духу не было уже месяца три точно. Поначалу, после провала плана с предъявлением общественности вновь обретённого тела Ленина, Прокуроров позванивал старому знакомцу, дескать, а что же там с планом «Б»? Но Подиров неизменно призывал к терпению, и терпение генерала, в конце концов, кончилось. Звонить перестал.

А тут вдруг академик сам позвонил. Алексей Владимирович уже успел принять граммов двести, надел восточный стёганый халат, взлохматил остатки волос на висках (очень уж у него тогда творческий вид получался) и взялся за стихи.

Подиров, сославшись на крайнюю секретность разговора, предложил встретиться в какой-нибудь кофейне. И здесь Прокуроров впервые, наверное, посмел спорить с человеком, некогда спасшим ему жизнь: уговорил, якобы в целях пущей маскировки, встретиться где-нибудь в пивном баре. Дело, разумеется, было не в конспирации, а в начавшемся уже было лечении приступа депрессии. Пивбар сам собою предполагал наличие на столе кружечки-другой.

Тут стоит отметить ещё одну особенность Алексея Владимировича, делавшую возможной такие встречи в центре Москвы, – его никто не узнавал. Отчасти от природной скромности, отчасти из-за чекистского прошлого публичность он активно не любил. Какие бы должности ни занимал, всем государственным СМИ запрещено было его показывать. А частным он никогда и не был интересен.

Спустя час (жили они неподалёку друг от друга) Подиров и Прокуроров уже потягивали пиво. Молчали. Алексей Владимирович, во-первых, ждал, пока Илья Иванович сам начнёт, а во-вторых, пиво было вкусным.

– Ну так вот, – безо всяких вступлений продолжил прерванный несколько месяцев назад разговор учёный, когда официант принёс по второй, – план «Б». Ты знаешь, что я давно занимаюсь проблематикой регенерации человеческих тканей и добился в этом определённых успехов.

Прокуроров молча кивнул вместе с кружкой, из которой пил. Волна пива в обратном движении плеснула ему в нос, генерал зафыркал.

Вытерев салфеткой лицо, решил на всякий случай уточнить:

– Какой регенерацией, какое отношение она имеет к нашей проблеме и вашему плану «Б»? – глотнул ещё, посмотрел сквозь кружку на строгого, по обыкновению, Подирова и поспешил пояснить, боясь, как бы академик не обиделся. – Давненько мы не общались, ну и я в проблемах тут других…

– Обыкновенная регенерация, – перебил Подиров, – как у ящерицы, знаешь? Хвост отрастает. И у человека есть такой же механизм: восстанавливается повреждённая кожа, например, ткани внутренних органов, взять хотя бы твою печень. Но могут и мышцы, и даже кости! Ведь когда человек ломает кость, она срастается, регенерация идёт. Но не настолько, чтобы, например, отрастить новую ногу. Просто есть определённый запрограммированный в геноме блокиратор этого процесса. Но если есть эдакая кнопка включённая, значит, её можно и выключить, так?

Прокуроров опять кивнул, на этот раз благоразумно оторвавшись от кружки.

– Примерно этими тайными кнопками в человеческом организме я и занимаюсь. Остановить омертвение ткани, запустить обновление клеток, прочие вещи, которые только на первый взгляд кажутся чудесами, а на самом деле это просто тайная книга, которую мы постепенно учимся читать.

Алексей Владимирович вежливо откашлялся, заодно незаметно, жутко стесняясь, махнул рукой официанту. Под мерный бас Подирова пиво шло, как родное.

– Ну и?

– Поскольку мои аспиранты объявили об успехе эксперимента, который в принципе осуществить не могли и, описывая его подробности, раскрыли некоторые стороны моей научной работы, о которых слышали от меня, во мне взыграла некоторая, скажем так, научная ревность.

Прокуроров вновь вежливо закряхтел.

– А, извините, нельзя ли проще и короче?

– Пожалуй, что и можно. Я же говорил, что заранее готовился к плану «Б», изначально были сомнения в том, что народ поверит в предъявленное тело, не такова логика у наших людей. А вот «клин клином» – это вполне в нашем духе. В общем, если короче, то план «Б» готов. Я смог воссоздать живые клетки Ленина, а после добился полной интенсивной регенерации всех тканей тела и мозга. Сжатые сроки потребовали всё делать на особых препаратах, так что процесс, увы, быстро обратим. Другое было бы дело, если б он внезапно умер в расцвете сил, например, был бы убит, да ещё бы тело заморозили, вот тогда вообще без последствий удалось бы восстановить жизнь. А тут… Но тем не менее могу утверждать, что физическая и умственная активность пациента полностью восстановлены на несколько месяцев.

Прокуроров хлопал глазами, как школьник-двоечник у доски. Умоляюще он взвыл:

– Ну-у-у-у!