Восстание Болотникова 1606–1607

Образуя большую группу в составе закабаляемых, крестьяне и бобыли не являлись, однако, главным источником, питавшим кабальное холопство. Основным резервуаром, из которого феодалы черпали людские массы для закабаления, и в голодные годы по-прежнему продолжали оставаться свободные, еще не закрепощенные элементы в составе населения городов и сел. Давая о себе биографические сведения дьякам, записывавшим служилые кабалы в кабальную книгу, такой человек или просто называл себя «вольным человеком», или добавлял, что «жил походя, по наймам»; «жил в казакех из найму»; был «сапожный мастер»; «портной мастеришко»; «бывал в стрельцах, а ныне де отставлен»; «полесовал, лоси бил»; «коровы пас», а то и просто: «меж дворы бродил»; «ходил по миру, кормился»; или, как сказали о себе две «девки», Марфа и Степанида: «жили в Яжолбицком ряду, под окны хлебы прошали»[148].

Подсчеты, произведенные А. И. Яковлевым, дали следующее распределение лиц, дававших на себя служилые кабалы в 1603 г.[149]:

Состояние до закабаления свободное — 703 человека

Состояние до закабаления зависимое — 249 человек

Состояние в записи не указано — 395 человек

Таким образом (оставляя в стороне те случаи, когда прежнее состояние закабаляемого неизвестно), свободные элементы составляли 74 % общего количества закабаляемых[150].

Для кабального холопства в голодные годы характерным, однако, является не только высокий процент свободных людей в составе закабаляемых, но и резкое повышение удельного веса свободных элементов в составе закабаляемых по сравнению с «нормальными» годами до голода.

Так, по Деревской пятине количество закабаленных с воли лиц в 1593–1594 гг. равнялось 33 %, а в 1603 г. поднялось до 80 %.

Количество же перекабаляемых холопов, т. е. переходивших от одного господина к другому, соответственно упало с 67 % в 1593–1594 гг. до 20 % в 1603 г.[151]

Эти изменения в социальном составе кабальных холопов явились результатом общего резкого усиления процесса закабаления в голодные годы. А. И. Яковлев считает возможным говорить о том, что «похолопление» в Новгороде и новгородских пятинах возросло в голодные годы «в 9 раз»[152]. Если даже признать эту цифру (полученную А. И. Яковлевым посредством довольно сложных статистических комбинаций) преувеличенной, то тем не менее можно о полным основанием говорить о многократном увеличении количества закабаляемых в голодные годы по сравнению с предшествующим временем.

Таким образом, голодные 1601–1603 годы привели к следующим изменениям в кабальном холопстве:

1) резко возросло количество кабальных холопов в целом;

2) увеличилось в составе кабальных холопов число бывших крестьян и бобылей, которых голод заставил дать на себя кабалу;

3) повысился удельный вес в составе кабальных холопов бывших свободных людей (самых различных слоев), только что потерявших свою свободу.

Голод 1601–1603 гг. явился той силой, которая способствовала огромному ускорению процесса вовлечения свободных элементов населения в сферу феодальной эксплуатации. Вместе с тем голодные годы ознаменовали собой усиление феодального гнета и для тех категорий непосредственных производителей, которые находились в зависимом состоянии и до голодных лет и для которых голод принес новые, более тяжелые формы феодальной зависимости.

Ударив всей своей тяжестью по народным массам и еще более обострив противоречия между феодалами и крестьянством, голод переводит борьбу классов в Русском государстве на новую, более высокую ступень. В прямой связи с голодом 1601–1603 гг. стоит восстание Хлопка.