Восстание Маликании

— Ты, назвал меня дураком?! — взревел воин, сжимая свои кулаки, а другая половина поддержала его своими гневными лицами в адрес тех, кто потешался.

— Вы, что, совсем все с ума посходили?! — Варнек и Эрех вместе с братьями из своего дома растолкали толпу, прорвавшись к двум зачинщикам. — Что за разговоры вы здесь устроили, твою мать, хотите всех нас под плаху подвести?

— Не лезьте не в свое дело, сабилийцы, этот спор касается лишь нас, — возразил гладиатор, что твердил о восстании.

— В жопу ваш спор! — злобно огрызнулся Варнек, схватив воина за плечо. — И вас самих, покуда ваши беседы могут стоить всем нам жизни. Вы кричите посреди цитадели кровопролития о вещах, за которые легко можно погибнуть, и нам очень не хочется быть вовлеченными в этот акт правосудия.

Гладиатор по достоинству оценил крепкую хватку Варнека, но не собирался молчать.

— Это не просто спор, Варнек, это величайшая новость в мире, событие невиданных масштабов, значение которого мне не хватит передать слов.

— Пусть так, друг, — заговорил немного остывшим голосом Варнек. — Но не нужно подставлять нас. Мы не хотим умереть вот так, словно скотина, хотя даже в ее смерти будет больше смысла, чем в нашей.

— Ты не понимаешь… — прошептал воин, грустно покачивая головой.

— Нет, и не хочу понимать. Все, что мне нужно, это вернуться домой победителем, а не запятнанным клеймом предателя, коим я не являюсь.

— Дом… — голос гладиатора отдал такой глубокой печалью, и мечтами, скованными так же крепко, как его тело, что его боль отозвалась ноющим звоном в головах каждого. — Ты хоть знаешь, как выглядит настоящий дом, Варнек?

— Дом там, где твои братья и сестры, — ответил воин, и глянул на семью позади себя.

— Нет, — спокойно ответил гладиатор. — Дом, это там, где дорогие тебе маликанцы не умирают ради прихоти и забавы.

Громкая сирена пронзающим звоном сжала сердца трех сотен гладиаторов, заставив их замереть от ужаса. Высокие двери загремели, расступаясь перед парой десятков пустышек, возглавляемых двумя муликанцами. Гладиаторы покорно начали расступаться в стороны, поднимая, или разводя свои руки. Огромная толпа выстроилась в трясущуюся дугу, где короли арены, опустив свои головы, боялись бросить лишний взгляд на господ.

— Все, или лишь некоторые из вас? — прозвучал спокойный голос муликанца, чьи глаза насмешливо, с предвкушением глядели на стадо перед собой.

Ответа не последовало и тогда, улыбнувшись еще сильнее, муликанец с легкой руки отсек голову одному из собратьев Варнека. Черно-красная кровь хлынула из сечения, падая густыми каплями на пол. Мертвец рухнул на колени и затем плашмя на грудь, заполняя щели между камнями своей жизненной силой. Варнек содрогнулся вместе с остальными и ощутил прилив черной ярости, заполняющей его тело. Он до крови прокусил свою губу, чтобы боль отрезвила его отравленный разум. Муликанец наверняка знал, что гладиаторы Сабила абсолютно не причем. Так он показал, что не будет долго разбираться и при необходимости просто убьет всех.

— И так, я повторюсь, все, или некоторые из вас?

Несколько гладиаторов посмотрели на зачинщиков спора, отступая от них все дальше и дальше. Эрех был поражен тем, что виновники продолжали смирно стоять на месте, прекрасно понимая, что подставляют остальных. Он схватил двух зачинщиков и вытолкнул вперед.

— Сделайте точно так же, — обратился он к остальным. — Они начали, так пусть расхлебывают, жалкие трусы боятся даже ответить за свои слова, но не стыдятся подвести всех нас под плаху.

Слова Эреха придали уверенности гладиаторам, и те силой повытаскивали виновных, оставив стоять перед лицом правосудия.

— Грязные предатели! Мы ваши братья, а вы сдали нас! — кричал тот, что заговорил про восстание, в то время как спорящий с ним слезно умолял отпустить его, ведь он был против, и совсем не верил в эти слова.

— Увести их, — скомандовал муликанец пустышкам, и роботы повели прочь около трех десятков рабов. — Вы сделали правильный выбор, — с ухмылкой добавил он, глядя на остальных.

Гладиаторы были подавлены тем, что им пришлось выдать собственных братьев, даже если те были сами виноваты, даже, если их действия могли повлечь за собой смерти остальных, братья и сестры не могли радоваться, глядя, как на глазах воинов уводят туда, откуда больше не возвращаются.

— Запомните этот момент хорошенько. То, что ждет этих выродков, страшнее любой кары Созидателя. Вы всего лишь мусор, который легко заменить другим. Будете говорить то, чего не следует, пожалеете.

Муликанец ушел под скрип тяжелых дверей, закрывающихся за его персоной. И через минуту громкоговорители заработали в штатном режиме, шоу должно было продолжаться. Один за другим гладиаторы уходили на арену, половина из них более не поднималась назад. Когда настала очередь Эреха, он обнялся вместе с братьями и сестрами, но крепче всего с наиболее близким ему Варнеком.

— Смотри за мной в оба глаза, небось чему и научишься, — отшутился Эрех, пытаясь прогнать остатки волнения.

— Кажется, ты забываешь, кто здесь главная примадонна.