Восстание Маликании

Дамил поднял свою глефу, схватив, как винтовку, и Варнек резко отпрыгнул в сторону, избежав смертельного попадания. Выстрелы последовали один за другим, вылетая с периодичностью раз в секунду. Пусть их и было мало, но меткость Дамила в сочетании со скоростью энергетического залпа были очень опасны. Впервые за бой Варнек первым ощутил тяжесть своей ошибки, позволив противнику сократить между ними расстояние. Он собрал всю свою силу и помчался вперед, прыгая из стороны в сторону, кувыркаясь и подпрыгивая, все, чтобы не двигаться по читаемой траектории. Смертельные залпы продолжали вгрызаться в землю, плавя ее. Дамил сделал ложный выстрел, заставив Варнека, прыгнуть раньше времени, поймав тем самым своего врага в неудобном положении. Сердце воина из дома Сабил сжалось, испускающее энергию лезвие было направлено на него прямо в тот самый момент, когда он повис в воздухе, перелетая на другое место. Действовать нужно было с миллисекундной решимостью. Варнек запустил свой электротопор, искрящийся от скрываемой в нем мощности. Дамил сделал выстрел, но его точность была не идеальной, рука слегка дрогнула, когда меткий глаз приметил несущуюся к нему опасность. Гладиатор Хожа увернулся, и топор прошел в паре десятков сантиметров от его груди, жадно касаясь электрическими пальцами стальной брони. Залп угодил гладиатору Сабила в правое плечо, расплавив броню и опалив кожу. Рана была неприятной, но не смертельной. Этот миг дал Варнеку время контратаковать. Энергия в его доспехах уже была перенаправлена в прыжковые двигатели, сервоприводы громко зажужжали, и едва гладиатор коснулся песка, гигантская сила бросила его вперед со сверхзвуковой скоростью, что было недостижимо для воина девятого круга своими силами.

Огненный меч был отбит в сторону, но его пламя разлилось по телу Дамила, впившись ему в лицо. Гладиатор Хожа издал болезненный рев и развернулся на триста шестьдесят градусов, достав кончиком клинка до шеи Варнека. Острое лезвие оставило тонкую кровавую полосу на теле и широкую улыбку на обгоревших губах Дамила. Клинок уже запустил свой яд в тело Варнека, дав тому четыре жалкие секунды, прежде чем тот потеряет контроль над своим телом и упадет в сковывающем намертво параличе. Дамил был близок к победе и все, что ему было нужно, переждать несколько секунд, не ввязываясь в бой. Он делал так всегда, в этом был его залог почти тысячи побед. Многие воины использовали разный яд ради достижения своих целей, наплевав на честь, и Дамил был одним из искуснейших в этом деле. Варнек стоял на краю пропасти, готовой сожрать его через две секунды, но плох тот воин, который теряет волю к битве покуда может сражаться. Гладиатор Сабила знал про коварный яд, как и то, что Дамил отпрыгивает в ту же секунду, когда ранит своего врага, дабы минимизировать любой шанс проиграть за три оставшихся секунды.

Гладиатор Хожа взмыл вверх, чтобы подождать действие яда на безопасном расстоянии. Ставки ослепили его, значимость тысячной победы ослабила воина, поселив в нем страх проигрыша, что был сильнее обычного. Вместо выбора оборонной стойки, он засомневался в своих силах, устрашившись допустить смертельную ошибку за оставшиеся секунды, настолько, что не заметил, как допускает ее прямо сейчас. Они взмыли в небо одновременно — Дамил и огненный меч, заставший его врасплох в двух метрах над землей. Острая сталь пронзила его доспех, и пламя окутало воина оранжевым одеялом, вытаскивая из него немаликанские крики боли. Горящий сгусток рухнул на песок, корчась и ворочаясь в агонии. Огонь был неумолим, и запах жареного мяса ударил в ноздри Варнека, упавшего на песок.

Глава 3. Небесный ангел

Глава 3

Небесный ангел

Я видел улыбки на лицах тех, кто умирал за свободу,

И трусливое отчаяние рабов, умерших по прихоти господина.

Эрех(с)

— Как я и говорил, он приходит в себя.

Понадобилось некоторое время, чтобы Варнек открыл глаза и смог разобрать место, в котором находится и тех, кто стоит около него. С радостью он обнаружил, что лежит на своей постели в родных стенах маленькой, но по-своему уютной кельи. В ней плечом к плечу стояли господин и родовой маликанский врач, лечащий гладиаторов и прислугу дома Сабил. Они едва не касались друг друга, сдавливаемые тесной комнатушкой, поэтому лекарь сжался, будто напуганный щенок, боясь прикоснуться своей недостойной плотью к благородной коже хозяина.

Рана на шее Варнека исчезла, а плечо полностью исцелено, словно никто и никогда не стрелял по нему.

— Господин, — с трепетом произнес гладиатор, пытаясь подняться с кровати, но был остановлен рукой хозяина.

— Не вставай, сиди, — спокойно приказал Сабил. — Здесь и так теснее некуда. Не хочу касаться этих грязных стен.

Гладиатор дотронулся до своего плеча и удивленно перевел взгляд на господина, ведь до этого дня каждый шрам на его теле оставался, вне зависимости от уродливости, как напоминание об ошибке и лишь избранным чемпионам было позволено вернуть своему телу былую невинность.