Восстание на «Нексусе»

Похоже, что вся ситуация непредвиденным образом повлияла на мотивацию Эддисон. Отныне предсказать, за какое именно предложение она отдаст свой голос, было невозможно, а это, в свою очередь, сводило на нет тактическую подготовку Танна. Что означало…

Стоп. Резкая остановка, и мысль распустилась, как ночной цветок на Сур’Кеше.

– Вот оно.

Бросив свою нахоженную тропинку, Танн быстрым шагом двинулся к выходу. Он точно знал, что ему делать.

В тамбуре он поднял с пола свой омни-инструмент, закрепил на запястье. Прослушал несколько сообщений от Уильяма Спендера – последние новости с фронта ремонтных работ. Танн не запрашивал этих сообщений, но тем не менее рвение замдиректора ценил.

Спендер, казалось, тоже был не в силах развеять мрачное настроение Эддисон. Но он не стал просто сидеть и ждать, а начал искать способы быть полезным. Инициативы такого рода не наказываются. Танн использует всю имеющуюся у него информацию.

Только позже.

Радуясь тому, что благодаря объединенным усилиям его собственного гения и инженеров системы коммуникации сигнал был усилен, он связался со Слоан напрямую.

Директор службы безопасности ответила через несколько секунд и только по аудиосвязи, без видео, – кажется, это входило у нее в привычку.

– Я занята.

Стандартное начало разговора.

Фоном для ее слов были стук и урчание инструментов. Танн знал, что сегодня основное внимание сосредоточено на гидропонике. Не на выращивании урожая, что пока имело сомнительные перспективы ввиду состояния всходов, а на «менее сексуальной», как выразилась Слоан, деятельности этого департамента – ферментных кубах. Эта работа стала чрезвычайно важна для нормального функционирования станции не только благодаря своей способности превращать продукты жизнедеятельности в удобрения, но и благодаря «побочному эффекту» этого процесса – питьевой воде. И в том и в другом в настоящее время была острая потребность.

– Я понимаю, директор, – мягко начал Танн. – У меня к вам личная просьба.

– Не говно в уши?

– Насколько я понимаю, этого добра у вас там сейчас и без меня хватает, – сухо ответил саларианец.

Танн разговаривал на ходу, по пути к главному стыковочному коридору, который связывал эту часть «Нексуса» со складским отсеком. Кеш и ее команда в последние два дня работали именно здесь – пытались расчистить завалы. Поэтому он бдительно следил за тем, чтобы ненароком не наткнуться на кого-нибудь из рабочих.

Звук, который издала Слоан, показался ему смехом. Но он путался в смысле ее реакций и жестов.

– Пока еще нет, умник. Но мы работаем над этим.

– Хорошо. Что касается моего звонка, то я вот о чем подумал: не могли бы вы поговорить с Эддисон?

На том конце повисло недолгое молчание.

– О чем?

– Это может потребовать некоторой степени конфиденциальности.

Даже в крохотном громкоговорителе омни-инструмента он услышал ее смех.

– Пожалуйста, скажите, что вы просите меня передать ей записку от вас. Детский сад какой-то, ей-богу!

Танн задумался на минуту, но не увидел никакого смысла в этом предположении.

– Но на станции нет никаких детских садов, – хмуро сказал он, глядя на свое запястье, словно ответ крылся именно там. Не видя лица Слоан, он не знал, как вести разговор дальше. – Но вы считаете, что записка будет полезна?

– Бога ради… забудем об этом, – сказала она, и теперь раздражение в ее голосе слышалось отчетливо. – Это шутка. Так о чем мне с ней поговорить?

Вот как. Шутки Слоан были такими же сумасбродными, как и ее желание сотрудничества. Танн пожал плечами.

– Я озабочен ее дурным настроением. Я не доктор и не психолог, но я думаю – она страдает от депрессии.

Это не вызвало ожидаемого сочувственного вздоха, на который он надеялся.

– Шутки в сторону, – ответила она. – Могу вам сказать, что даже такая идиотка, как я, видит это.

Видит? Непредсказуемо! Он вздохнул.

– Я не имел в виду, что вы идиотка, Слоан.

– Да? А что же вы имели в виду?

– Я думал, что, может, вы, как женщина одной с ней расы, имеете больше шансов… – он помолчал, взвешивая слова, – сблизиться с ней. Я имею в виду душевную близость, ничего более, – добавил он на тот случай, если она неправильно его поняла. Отношения внутри собственной расы были его сильной стороной только в том случае, если речь шла о каком-то политическом вопросе.

Отношения внутри других рас лежали совершенно за пределами его понимания.

Она не сразу ответила ему, и Танн поспешно добавил:

– Если только вы не испытываете к директору Эддисон чувств иного рода. В этом случае я всячески поддержу…

Слоан снова рассмеялась. Резко, но не жестко.

– Расслабьтесь, – сказала она наконец. – Я понимаю, о чем вы. Извините, у меня сейчас двухчасовой сон. Вы хотите, чтобы я – как представительница человеческой расы, а к тому же женщина – поговорила с ней, попыталась вывести ее из депрессии, верно?

Танн вздохнул с облегчением.

– Именно так, – сказал он, а затем добавил: – Я не очень разбираюсь в вещах такого рода.

Маленькая правда, чтобы подсластить пилюлю.

– И я тоже, – ответила Слоан. – Тем не менее вы правы. С вашей стороны это чертовски предусмотрительно.