Восстание Персеполиса

Кларисса и Алекс уже были в шлюзе с их охраной, когда к ним присоединились Бобби и Амос. Кларисса выглядела более расслабленной, оттенок ее кожи добавил цветов. Алекс казался расслабленным для всех, кто его не знал, но Бобби видела, как он смотрит на корабль, как его рука задерживается на переборке. Он знал так же хорошо, как и она, что нет никаких гарантий, что они когда-нибудь вернутся.

Охранники проводили их вдоль почти пустых доков, назад к транспортной точке, на пути к барабану и спиновой гравитации, а затем вернулись за следующей командой для следующего корабля. Когда они остались одни, Бобби прочистила горло.

- Ну ладно. Как все прошло? - спросила она.

- Они заблокировали его довольно плотно, - сказал Алекс. - Но добрались не до всего. Дайте мне двадцать минут, и я, возможно, смогу заставить его работать.

- У меня достойный комплект, - сказал Амос, приподнимая ящик. - Можно сделать кое-какую черновую работу только с этим. Но сквозь палубу, конечно, не прорубишься.

- Клэр?

Кларисса улыбнулась и пожала плечами.

- Мне немного лучше, и у меня достаточно блокаторов.

Бобби опустила руку на ее тонкое плечо.

- Мы о тебе позаботимся, - сказала она.

- Я знаю, - сказала Кларисса.

- Хорошо, итак, - сказала Бобби. - Вот как я вижу следующий шаг: найдем того, у кого есть связь с Союзом. Или с Землей-Марсом. Посмотрим, есть ли там кто-нибудь с планом, или нам придется разрабатывать свой.

- У нас получится, - сказал Амос. - Сложного вроде ничего.

- Ты уверен? - спросил Алекс. - Это станция Медина под оккупацией кучки отколовшихся марсианских военных эмигрантов. Это тебе не Балтимор.

Улыбка Амоса была такой же спокойной, как всегда.

- Везде Балтимор.

Бобби знала и работала с Амосом Бёртоном в течение многих лет, и он по-прежнему был способен ее удивить. В течение следующих двух дней, Амос взял инициативу на себя, двигаясь сквозь Медину без видимой цели и причины. Они зашли посидеть в баре у завода по переработке воды, прошли интервью у всплывающего сервис-меню, которое помогало людям, запертым на станции, с размещением, сыграли в маленький грязный футбол с командой техников, чьи татуировки расколотого круга АВП смягчили и размазали годы.

Время от времени Бобби замечала что-то - фразу или жест - не совсем правильное, будто какой-то второй разговор продолжался на неизвестной частоте, на которую ее уши не могли настроиться. Она заняла свою позицию за спиной Амоса, высматривая любые угрозы, как от лаконианцев, так и от местных жителей.

Повсюду, где они шли, станция, казалось, была на грани какого-то события. Это витало в воздухе, и в голосах всех, с кем они говорили. Охранники в силовой броне. Контрольно-пропускные пункты. Лаконианцы возвели тюрьму под открытым небом, и заполнили ее мужчинами и женщинами, живущими за решеткой, как животные в особо дерьмовом зоопарке. Когда ручные терминалы были заблокированы, а ограничением внутренней сети стала ее бесполезность, каждый разговор казался чреватым и опасным. "Все, что достойно быть зашифрованным, для начала не стоит тащить в сеть", иногда говорил Амос. Бобби никогда не задумывалась, как меняется общение, если каждый раз, когда вы хотите поговорить, вы должны подойти к человеку так близко, что он может вас ударить, если захочет. Во всяком случае, раньше не задумывалась.

И вот, спустя три дня, старый Астер, который был вратарем их противника по футбольной игре, подошел к их маленькому общественному столу, где они ели грибы и лапшу, кивнул Амосу, и ушел. Здоровяк встал, потянул шею, пока она не щелкнула, и повернулся к Бобби.

- Есть кое-что, - сказал он.

- Хорошее или плохое? - спросила она.

- Или такое, или другое.

Бобби зачерпнула последнюю ложку ее завтрака, прожевала и проглотила.

- Ясно, - сказала она. - Начинаем.

Кларисса и Алекс встали, когда поднялась она. Часть ее хотела приказать им остаться. Если все пойдет наперекосяк, они будут в безопасности. Как будто здесь была безопасность. Но она ничего не сказала.

Старый Астер привел их в служебный коридор, с рампой, которая была опущена вниз, открывая путь к внешней обшивке барабана, и вакууму за ее пределами, где пустота всегда оставалась под ногами. Они прошли два скрытых по разному охранных поста, которые она заметила, и, хотя она не думала, что от ее взгляда могли ускользнуть другие, она не могла быть в этом уверена. Старый Астер ничего не говорил, а Амос не пытался спрашивать.