Восстание Персеполиса

"Но если вы всё еще не готовы принять поражение, тогда позвольте мне, из уважения, надеюсь взаимного, задать вам один вопрос. Какое количество смертей требуется, чтобы показать истории, что ваш выбор, который положит этому конец, был мудрым? Чтобы убедить вас, что продолжать борьбу будет не отвагой, а глупостью. Ещё сто. Тысячу. Миллион. Миллиард. Скажите, сколько ещё трупов сделает это возможным для вас, и я их предоставлю. - Он развел руки. - Назовите мне число. Жду вашего ответа."

Сообщение закончилось. Драммер плавала, пристегнутая к креслу, и раздумывала, не проиграть ли сообщение снова, хотя бы для того, чтобы дать себе еще несколько минут, прежде чем вернуться в командный центр. Она чувствовала пульсацию в горле и запястьях - дрожь истощения. Она отстегнулась, и толкнула себя в сторону двери, к короткому коридору.

Все молча ждали её возвращения. Она посмотрела на свой амортизатор, на дисплей перед ним. На побитую молью зеленую волну. На маленькую, неукротимую оранжевую точку.

- Вон, я хочу чтобы вы отправили сообщение к Сердцу Бури.

- Мэм, - ответил Вон, с резким кивком. Я могла бы приказать ему умереть. Я могла бы уговорить их всех сражаться до последнего вздоха.

- Текст сообщения: "Число равно нулю". Отправьте его, и прикажите всем союзным судам остановиться.

Она хотела увидеть какую-то реакцию на лице Вона. Гнев, облегчение, может быть разочарование. Но похоже, проще было дождаться эмоций от камня.

- Да, мэм, - сказал он. - Что-нибудь еще?

- Нет, - ответила она.

Больше ничего. Дальше пути нет. Её бой закончен. Если и была хоть какая-нибудь надежда выстоять против этой империи, теперь она была где-то в другом месте.

Если вообще была.

Глава сорок шестая Сингх

Он не видел, как пришла катастрофа. Даже когда стал ясен масштаб, он всё ещё пытался понять. Застигнутый врасплох.

Разговоры на станции - да и вообще везде - были только о Солнечной системе и её капитуляции. Сингх наблюдал, как словесные баталии разыгрываются в новостных лентах и дискуссионных форумах, приняв на себя роль официального цензора, больше из-за того, что ему нравилось быть свидетелем того, как разворачивается история, чем из-за насущной необходимости. Объединенный флот Транспортного Союза и Коалиции был повержен и остановлен. Новостные ленты из местных источников в Солнечной системе переполняли тоска и отчаяние, и только несколько отдельных неубедительно взывали к продолжению битвы.

Со своей стороны, Керри Фиск, и Лаконийский Конгресс Миров, оказались полезным инструментом для работы по восхвалению капитуляции Транспортного Союза, как момента освобождения для бывших миров колоний. Правила и ограничения на торговлю больше не диктовались политикой Солнечной системы, продвигаемой ими в течение поколений. Находясь вне пределов системы преференций, кумовства, политических махинаций и компромиссов, Лакония позиционировалась как нечто, способное претворить в жизнь именно те реформы, в которых нуждалось человечество. Он заметил, как она избегает упоминать имя Высокого консула Дуарте. В её словах всегда была только Лакония.

Это не страшно. Обе сущности неразделимы.

Но были и другие переговоры, не включавшие её, и других специально подобранных союзников, которые заставляли его чувствовать себя превосходно. Губернатор Кван из Комплекса Бара Гаон, сделал заявление о поддержке новой администрации так быстро, что Сингх был практически уверен, что оно было записано заранее. Местный парламент Оберона также выпустил публичное обращение, одним из первых спеша объявить себя сторонником нового режима. Новая Испания, Новый Рим, Ниньчи-Син, Фелисити, Парадиз, Родина, Убежище, Хризантема, Рихот. Крупные колонии, некоторые с миллионным населением, увидели битву в Точке Левктры, и сделали единственный разумный вывод. Центр силы человеческой расы сместился, и мудрые сместились вместе с ним.

Неизбежное прибытие Тайфуна также шло на пользу. Он знал Контр-адмирала Сонг с тех пор, как поступил на службу. Не то чтобы они были особенно близки, но она была лицом и именем, которое носило вес знакомства. Он обменялся с ней только несколькими сообщениями, в основном для того, чтобы устроить интервью для новостных лент, но, разговоры с ней, очень сильно напомнили ему о доме. Повседневные дела, которые у него были на Лаконии, вкус чая, те маленькие моменты, где он сидел с новорожденной Эльзой, пока Наталия спала. Наблюдение за нектарницами, плещущимися в пруду. Отправка Джеймса Холдена была началом, и приход Тайфуна станет финальной точкой, в открытии транспортного маршрута из Лаконии и обратно. Доказательством того, что большие дороги теперь открыты.

Тоска, которую это вызывало в нем, была необъятной и сложной. Открытое небо, которое он не сможет увидеть, пока остается губернатором Медины. Прикосновение кожи его жены к его коже, которого он с таким нетерпением ждал. Смех его дочери, и мягкие звуки, издаваемые ею на пороге пробуждения.