Восстание против современного мира

Таким образом, в исторические времена в индийской цивилизации мы находим переплетение форм и смыслов, которые можно свести соответственно к арийской северной духовности (к которой мы обращались всегда, когда приводили примеры индийского «традиционного духа», говоря о доктрине), и к искажениям этой духовности, выдающим влияния субстрата потерпевших поражение аборигенных рас, их хтонических культов, их необузданного воображения, их беспорядочности и оргиастических и хаотических проявлений их заклинаний и трансов. Хотя в более поздние времена Индия в целом предстает традиционной цивилизацией, так как в ней жизнь тотально ориентирована в направлении священного и обрядовости, она, тем не менее, воплощает одну из двух второстепенных возможностей, которые изначально были включены в высший синтез: возможность, представленную традиционным миром созерцания. Традиционный дух поздней Индии характеризует полюс аскезы как «знания», а не «действия», несмотря на сосуществование (но не господство) многих других форм, в которых ориентация, свойственная внутренней расе воинской касты, выражается в «героической» форме.

Иран, кажется, остался в большей степени верным такой ориентации, хотя он и не достиг таких метафизических высот, которых достигла Индия, следуя путям созерцания. Воинский характер культа Ахура-Мазды широко известен. То же самое можно сказать и о древнеиранском культе огня, частью которого является широко известная доктрина хварны или «славы»; о строгой патриархальной системе; об арийской этике правды и верности; и о взгляде на мир как на rtam и asha, то есть космос, обряд и порядок, связанный с господствующим ураническим принципом, который после преодоления первоначального множества высших родов завоевателей привел к метафизическому идеалу империи и соответствующему восприятию правителя как «царя царей».

Характерно, что первоначально рядом с тремя кастами, соответствующим тремя высшим кастам индийских ариев (брахманам, кшатриям и вайшьям), в Иране не было отдельной касты шудр, как если бы в этих областях ариям вообще не встретился аборигенный элемент Юга, очевидно, ответственный за искажение древнего индийского духа, или же он просто не стал отдельным социальным слоем. Иран разделяет с Индией культ правды, верности и чести; тип мидийско-иранского атхарвана —господина священного огня, «человека первоначального закона». Тип paoriyô thaêsha был эквивалентен индийским типам атхарвана и брахмана в их первоначальной, еще не жреческой, форме. Однако даже внутри этой аристократической духовности, должно быть, происходил упадок, кульминировавший в кризисе и появлении —в личности Заратустры —фигуры реформатора, похожего на фигуру Будды. Даже в жизни Заратустры мы можем распознать реакцию, стремящуюся к реинтеграции принципов изначального культа, которые затемнялись в натуралистическом смысле, в более чистой и нематериальной форме, хотя они уже не были свободны от определенного «морализма» в некоторых аспектах. Имеющая особенно важный смысл легенда, присутствующая в Ясне и в Бундахишн, гласит, что Заратустра родился в Арйана Вэджа, то есть в первоначальной северной стране, понимаемой как «семя расы ариев», а также как область Золотого века и царской «славы»; именно здесь Заратустра впервые огласил свою доктрину. Точное время, в котором жил Заратустра, является предметом споров. «Заратустра», как и египетский «Гермес» и другие фигуры этого рода, указывали больше на определенное духовное влияние, чем на отдельного человека, и поэтому могут быть именем, отсылающим к разным людям, воплощавшим такое влияние в разные эпохи. Исторического Заратустру, о котором обычно говорится, нужно рассматривать в качестве особого проявления этой фигуры и —в некотором роде —первоначального гиперборейского Заратустры (отсюда тема его рождения в изначальном центре), чьей миссией было выполнить очищающее действие, соответствующее действию Будды в эпоху, которая приблизительно соответствует эпохе вышеупомянутого кризиса в других традициях. Что особенно интересно, Заратустра сражался с богом тьмы, который принял вид демона в женском обличье, и во время этой борьбы он призвал воды реки, находящейся в Арйана Вэджа. [716] На историческом уровне мы находим упоминания о жестокой борьбе Заратустры с прежней кастой магов (маздеистских жрецов), которые в некоторых более поздних текстах стали рассматриваться как посланники дэвов —существ, являющихся заклятыми врагами бога света Ахура-Мазды. Это свидетельствует об инволюции и упадке жреческой касты. В персидской традиции, «господствующей» характеристикой которой была арийская и царская, существовало напряжение, вызванное претензиями жреческой касты на гегемонию, судя по попытке жреца Гауматы узурпировать высшую власть и основать теократию, пресеченной Дарием Первым. Это, впрочем, было первой и единственной такой попыткой в персидской истории.