Восстание против современного мира

Одной из общих вещей в современной историографии является полемическое возвеличивание цивилизации Возрождения в противоположность Средневековью. Если перед нами не следствие одного из бесчисленных гипнотических внушений, целенаправленно распространенных в современной культуре руководителями глобальной подрывной деятельности, в этом можно видеть выражение типичного недопонимания. Если после конца древнего мира и существовала цивилизация, заслужившая право называться Возрождением, то это была цивилизация Средневековья. В своей объективности, мужественном духе, иерархической структуре, своей гордой антигуманистической простоте, так часто пропитанной чувством священного, Средневековье представляло собой возвращение к истокам. Без какого-либо романтического флера подлинное Средневековье предстает перед нами, неся классические черты. Характер пришедшей после него цивилизации является совершенно иным. Напряженность, имевшая в период Средневековья сущностно метафизическую направленность, деградировала и сменила свою полярность. Потенциал, прежде концентрировавшийся в вертикальном измерении (направление вверх, как в символе готических соборов), перетек в горизонтальное измерение, во внешнее, таким образом породив явления, впечатлившие поверхностного наблюдателя. В области культуры этот потенциал породил буйный всплеск множества форм творчества, почти полностью лишенных какого-либо традиционного или даже символического элемента. На внешнем плане мы видим почти взрывное распространение европейских народов по всему миру во время эпохи открытий, исследований и колониальных завоеваний, происходивших как раз во время Возрождения и эпохи гуманизма. Таковы были последствия процесса высвобождения сил, схожие с аналогичным процессом, сопровождающим разрушение организма.

Утверждают, что Возрождение во многих аспектах представляло собой возрождение античной цивилизации, заново открытой и вновь утвердившейся как противоположность мрачному миру средневекового христианства. Это грубая ошибка. Возрождение заимствовало не исконные формы, пропитанные священными и надличностными элементами, а упадочные формы античного мира; либо, совершенно пренебрегая всеми подобными элементами, оно использовало древнее наследие совершенно иначе. Во время Возрождения это «язычество» во многом способствовало простому утверждению человека и стимулированию возвеличивания индивидуума, опьяненного плодами искусства, эрудицией и спекуляциями, лишенных какого-либо трансцендентного и метафизического элемента.

В связи с этим необходимо обратить внимание на феномен нейтрализации. [839] Цивилизация перестала иметь единый стержень, даже как идеал. Центр больше не управлял отдельными частями не только в политической, но также и в культурной области. Больше не было общей организующей силы культуры. В духовном пространстве, в котором в экуменическом символе некогда содержалось единство Империи, благодаря распаду возникли мертвые или «нейтральные» зоны, соответствовавшие различным ветвям новой культуры. Искусство, философия, наука и право —все развивалось в своей собственной области, отображая систематическое и выставляемое напоказ безразличие к чему-либо, что могло бы превзойти их, освободить их от изоляции или дать им истинные принципы: такова была «свобода» новой культуры. Семнадцатый век вместе с окончанием Тридцатилетней войны и фундаментальным обессиливанием Империи был эпохой, в течение которой этот переворот принял определенную форму, предвосхищая то, что свойственно современности.

Так закончился средневековый порыв вновь поднять тот факел, который Древний Рим получил от героической олимпийской Эллады. Традиция королевской инициации утеряла контакт с исторической реальностью, с представителями любой европейской светской власти. Она продолжила существовать только в подполье, в тайных течениях, таких как герметизм и розенкрейцерство, которые все больше уходили вглубь, пока современный мир мало-помалу принимал свою форму —пока организации, которые они оживляли, не были уничтожены процессом инволюции и инверсии. [840] В качестве мифа средневековая цивилизация оставила свое завещание в двух легендах. Согласно первой легенде каждый год, в ночь годовщины уничтожения рыцарского ордена тамплиеров, вооруженная тень с красным крестом на белой мантии появляется в крипте ордена, чтобы спросить, кто хочет освободить Гроб Господень. «Никто, никто», —следует ответ, — «потому что Храм уничтожен». Согласно второй легенде Фридрих I по-прежнему жив, как живы и его рыцари —они спят внутри символической горы Кифхойзер. Он ждет условленного времени, чтобы спуститься в долины, расстилающиеся внизу, вместе с верными ему, и сразиться в последней битве, чей успешный исход заставит засохшее древо вновь зацвести, и начнется новая эпоха[841] .

ГЛАВА 34. ИРРЕАЛИЗМ И ИНДИВИДУАЛИЗМ