Восстание Спартака

Город был взят, и то, что произошло затем, продемонстрировало, какой поверхностной была дисциплина в армии восставших. Эта армия состояла из бывших рабов, за время пребывания в рабстве успевших устать от повиновения и желавших взять реванш за унижения. Конечно необходимость соблюдения дисциплины была для всех очевидной, ведь только будучи сплоченной армией рабы могли противостоять своим врагам. С другой стороны Спартак вынужден был мириться с неизбежным падением дисциплины во время фуражировок. Иначе чем грабежом армия восставших не могла добыть продовольствие и прочие припасы. Так «…убийства, пожары, грабежи и насилия» распространились по Италии. Опустошены были Нола, Нуцерия, Фурии и Метапонт. Отголоски тех бедствий сохранились даже в поэзии. Позже римский поэт Гораций Флакк напишет в книге своих од:

Мальчик, скорее беги за венками,
Дай нам елея, вина, что при марсах созрело,
Если от полчищ бродящих Спартака что уцелело.

Если Спартаку удавалось поддерживать дисциплину в военном лагере, то город, взятый штурмом, с точки зрения его солдат представлял собой законную добычу. «Спартак, не будучи в состоянии помешать этому, хотя он неоднократно умолял рабов оставить их бесчинство, решил предотвратить их быстротою действий». Только известием о приближении к городу войск претора Вариния, Спартаку удалось вернуть своих людей в строй.

«Вскоре Спартак, разбив в нескольких сражениях самого претора, в конце концов взял в плен его ликторов и захватил его коня» (Плутарх). В руках восставших оказались преторские знаки отличия, от которых, по свидетельству Флора, не отказывался Спартак. На наш взгляд облачение римского магистрата, которое носил Спартак, является столь необычной деталью истории восстания, что на этом следует остановиться подробней.

Восстание Спартака было антиримским, но, судя по некоторым свидетельствам римских историков, хотя бы вышеуказанному — Флора, отношение Спартака к Риму не было таким уж безусловно негативным, как принято считать. Вряд ли, испытывая неприязнь к какому-то государству, полководец воюющей с ним армии будет носить знаки отличия своих врагов.

Дальше у Флора читаем: «Даже и погребение вождей, павших в сражении, он справлял торжествами, подобавшими полководцам. Он приказывал пленным с оружием в руках сражаться около погребального костра, как будто желая вполне загладить всякий позор прошедшего, если только он сам, бывший прежде гладиатором, будет устраивать похороны, как какой-нибудь важный вельможа, с гладиаторскими боями». Подтверждает это и Аппиан, сообщая, что в жертву павшему Криксу было принесено 300 римлян.

О погребениях с гладиаторскими боями, в которых участвовали пленные римляне, пишет и Орозий в своей книге «История против язычников»: «…на похоронах одной пленной женщины, которая лишила себя жизни в отчаянии от нарушения своего целомудрия, они, как будто скорее учителя гладиаторов, чем начальники войска, устроили игры гладиаторов из 400 пленных, которые, надо полагать, должны были быть испытаны для этого зрелища». 400 пленных — огромная цифра, если учесть, что в гладиаторских боях, данных Цезарем в 65 году до н. э., рекордных по численности для того времени, участвовало 640 гладиаторов.

Гладиаторские бои Спартака традиционно трактовались как попытка преподнести римлянам моральный урок, дать им прочувствовать на собственном опыте несчастье быть гладиатором. Однако необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что бои давались по официальному римскому поводу: погребение важного лица или лица, память которого желают почтить таким высокоторжественным образом. Трудно поверить, чтоб Спартак, желая отомстить римлянам, или воздействовать на их совесть, всякий раз дожидался смерти своего соратника. Скорей это напоминает копирование чужих обычаев.