Восстание теней [Восхождение тени]

В следующий миг Дайконас Во слегка пошатнулся и почти упал, что само по себе было более чем странно: она никогда не видела в его движениях ничего, кроме хищной грации. Во плюхнулся на палубу, прислонившись спиной к мачте и уронив подбородок на грудь, и замолчал, будто моментально погрузившись в глубокий сон.

В его имени для Киннитан не нашлось ничего полезного. Его злые разговоры с самим собой просто заставили её бояться ещё сильнее, чем раньше — ведь очевидно было, что мужчина сходит с ума. А вот кое-что другое накрепко засело в голове: как быстро ослабело и отяжелело тело воина после того, как он пригубил яд.

И над этим в самом деле стоило поразмыслить.

Глава 34 Сын Первого камня

“Иинур, король фаэри, по рассказам, слеп. Есть те, кто говорят, будто сие увечье он получил в сражении Теомахии на стороне Змеоса Белого пламени, когда Перин нанёс ему жестокий удар своим молотом. Но другие высказывают мнение, что он отдал свои глаза в обмен на разрешение прочесть Книгу Скорби”.

— из “Трактата о волшебном народе Эйона и Ксанда”

Фигура в светлом одеянии выступила из неясных теней. Три жуткие твари тут же отбежали к её ногам и принялись носиться вокруг, как охотничьи псы — правда, их сгорбленные, обезьяньи фигуры ничем по виду не напоминали собачьи.

Баррик подхватился с пола, чтобы иметь возможность защищаться, но незнакомец только стоял, странно на него глядя — будто бы озадаченно. Сперва Баррику показалось, что подошедший — человек, но сейчас он уже не был так в этом уверен: уши у незнакомца формой отличались от человеческих и сидели чересчур низко на безволосой голове, да и черты лица казались необычнымм: очень высокие скулы, длинный подбородок и небольшой бугорок с двумя щелями ноздрей на месте носа.

— Что… — Баррик запнулся. — Кто вы? Где я?

— Я Харсар, слуга. Вы в Доме Народа, конечно же, — незнакомец произнёс это, его губы шевелились, — но Баррик услышал голос внутри своего черепа. — Не это ли место было целью вашего путешествия?

— Я… я полагаю, что да. Король. Король повелел мне прийти сюда…

— Именно так, — слуга протянул руку, холодную и сухую, как лапа ящерицы, и помог Баррику встать на ноги.

Три существа обскакали его по кругу и выкатились за дверь, в залитый голубым светом зал, на другом конце которого они и остановились, сгорбив спины, поджидая. Принц впервые огляделся и обнаружил, что комната украшена богато, но с мрачной изысканностью — его окружал лес полосатых колонн, чересчур многочисленных для выполнения любой чисто архитектурной задачи, а в гладко-чёрный по всей поверхности каменный пол вставлен огромный диск из какого-то странного жемчужно опалесцирующего материала — единственный источник света в просторном покое.

— Это я всё ещё… — Баррик помотал головой. — Да ведь и должен бы. За Границей Тени?

Безволосый склонил голову набок, будто обдумывая вопрос.

— Вы всё ещё в землях Народа, это так, разумеется, и в величайшем его доме.

— Король. Здесь ли король? Я должен отдать ему… — принц замялся. Мало ли какие интриги плетут Дети сумерек? — Я должен поговорить с ним.

— Так и есть, — повторил Харсар. Возможно, он улыбнулся — движение было едва уловимым, как промельк змеиного языка. — Но король отдыхает. Пойдёмте со мной.

Принц и слуга прошли из комнаты со светящимся полом в высокий тёмный коридор, где горели лишь тусклые бирюзовые огоньки, а странные маленькие существа, резвясь, путались у них под ногами. Баррик был вымотан и тяжело дышал. Только сейчас он действительно осознал, что наконец достиг цели своего путешествия, замка фаэри — Кул-на-Квара, как называл его Джаир Штормовой фонарь. Даже то навязчивое устремление, вложенное в него тёмной леди, за время пути притупившееся и ставшее привычным, как постоянная ноющая боль, теперь пропало, удовлетворённое: он сделал это!

"Но что именно я сделал? — сейчас, когда нужда его была утолена, её место заняла растущая неуверенность. — Что будет со мной здесь?”

Всё в этом месте казалось Баррику непривычным и чужим. Само строение будто было бесформенным: каждый правильный угол разбивался соседними деталями, описать геометрию которых не представлялось возможным; даже размеры и положение коридоров менялись на всём их протяжении без всякой видимой ему причины.

И освещалось оно тоже необычно. Временами принц и его провожатый шли в полной темноте, но тогда посреди пола под их ногами начинали светиться путеводные камни. В большей части других помещений горели свечи, но не все из них — привычным бело-жёлтым пламенем: иногда оно было бледно-голубым или даже зелёным, отчего длинные залы обретали вид подводных пещер.