Восстание теней [Восхождение тени]

"Книга сожалений" кваров — не единственный их письменный документ. Есть сведения ещё об одном — сборнике прорицаний под названием "Выпавшее на костях", куда с тщательностию вносилось всё предсказанное с давних времён. Упоминается, что оба этих текста являются частями какого-то более крупного произведения: книги — или сказания, или песни, — именуемой "Огонь в пустоте", но ни один учёный муж, ни даже Ксимандр, не может с определённостию сказать, что се есть такое.

— из трактата “О волшебном народе Эйона и Ксанда”

Бриони не уставала изумляться размерам сианского лагеря. Она ожидала увидеть небольшой конный отряд в сёдлах, может, около полусотни солдат, вставших лагерем неподалёку от Королевского Тракта. На деле же, выехав на дорогу и проскакав по ней под дождём не менее часа, Бриони и её конвоиры достигли размокшего луга, сплошь уставленного палатками — сотнями палаток, как ей показалось, — настоящий военный лагерь, заполненный пешими солдатами, конными рыцарями и их слугами и оруженосцами. Когда они оборачивались посмотреть на неё — неприкрытое любопытство читалось даже на самых суровых лицах — у принцессы внутри всё сжималось. Её казнят? Да нет, точно нет — не за то лишь, что она сбежала! Но холодный пристальный взгляд Ананки не шёл у неё из головы. Бриони рано усвоила этот урок: когда ты — королевская дочь, люди могут ненавидеть тебя заранее, ничего о тебе не зная.

"Помни, что в их глазах ты не совсем настоящий живой человек, — частенько говаривал отец. — Ты — зеркало, в котором люди, а в особенности — твои подданные, видят то, что хотят видеть. Когда они счастливы — они увидят тебя в ореоле своего счастья; если несчастливы — они сочтут тебя своим мучителем. А если в них сидит демон, то ты станешь казаться им врагом, которого следует уничтожить".

Если боги могут воздействовать на людей только через сны, как говорила Лисийя, не сеют ли они заодно и ложь вместе с правдой? Не злой ли бог настроил Ананку и короля Сиана против неё?

"Послушай-ка только, что ты говоришь! — отчитала она себя мысленно. — Разве недостаточно дурно уже одно то, что ты преисполнилась гордыни, узнав, сколько солдат послали заковать тебя в кандалы из Тессиса? А теперь ещё льстишь себе мыслью, что тебе противостоят и сами боги. Глупая, чванливая девица!"

Но что бы ни произошло, она не доставит никому удовольствия полюбоваться на то, как одна из Эддонов плачет и молит о пощаде. Даже если её поведут на эшафот.

Когда они подъехали к большому шатру почти в центре лагеря, капитан спрыгнул с лошади и помог ей слезть с седла — молча и деловито, безо всякой учтивости. Теперь, принцесса смогла повнимательнее рассмотреть эмблему на его сюрко, и увидела, что красная гончая не просто поджарая — худая как скелет, с явственно выпирающими рёбрами, похожими на дамский гребень для волос. Она содрогнулась.

Капитан провёл её мимо часовых, стоящих снаружи шатра, и, пропустив под полог, так сильно сжал предплечье, останавливая, что Бриони поморщилась. В центре огромной палатки ещё несколько солдат — все в доспехах — склонились над кроватью с расстеленными на ней картами. Вошедших никто, кажется, не заметил.

— Прошу прощения, ваше высочество… — наконец подал голос капитан, которому явно не терпелось доложить об успехе и получить заслуженную похвалу. — Я нашёл её — северную принцессу — и взял в плен!

Самый высокий из латников обернулся, и его глаза расширились. Это был Энеас, сын сианского короля.

— Бриони… Принцесса! — воскликнул он и тут же напустился на капитана. — Вы сделали — что? Как вы сказали, Линас, “взяли в плен”?

— Как вы и приказывали, ваше высочество, я нашёл её и схватил, — но голос офицера, ещё миг назад твёрдый и преисполненный гордости, теперь звучал уже не так уверенно. — Вот, я доставил её… доставил к вам…

Энеас нахмурился и подошёл ближе.

— Вы болван! Когда это я приказывал "взять в плен"? Я велел найти её! — он протянул к Бриони ладони и, к её изумлению, опустился перед ней на одно колено. — Молю о прощении, принцесса. Я запутал собственных солдат, и эта ошибка — моя и ничья более, — принц повернулся к приведшему её офицеру. — Благодарите небо, что вы не додумались заковать её в цепи, капитан Линас, или я велел бы вас высечь. Она благородная госпожа, и мы уже обошлись с ней самым ужасным образом.

— Мои… мои извинения, принцесса, — пробормотал, запинаясь, капитан. — Я не представлял… я ошибся насчёт вас…

Бриони не понравился этот человек, но и видеть, как его выпорют, ей тоже не хотелось. Ну, по крайней мере, пусть не чересчур жестоко.