Восстановительное сельское хозяйство. Реальная пермакультура для фермеров

Dust Bowl - это не просто история. Для многих это совсем недавнее семейное воспоминание. Но какой прогресс я наблюдал на этом гребне над комбайнами на кукурузном поле? Гребень находился примерно в полумиле от центра Эш-Ридж, штат Висконсин. Аккуратная зеленая вывеска с названием города и надписью «unincorporated» - вот все, что сегодня отмечает это место. Всего лишь поколение назад это было шумное местечко с комбикормовым заводом, почтовым отделением, магазином, ремонтной мастерской и двумя церквями. В «городке» Эш-Ридж сейчас проживают пять жителей: пенсионер-инвалид, супружеская пара, водящая грузовик, и двое пассажиров, приближающихся к пенсионному возрасту, которые работают в «городе», расположенном в 25 милях.

Где прогресс в этом? Должен ли наш прогресс как общества измеряться величиной наших внедорожников? Или наш прогресс измеряется тем, что у нас в гостиной есть 72-дюймовый широкоэкранный плазменный телевизор с 300 программами? Является ли прогрессом возможность покупать безалкогольный напиток «Big Buddy» на 40 унций на каждом углу и иметь магазин Walmart в пределах 30 миль от каждого гражданина? Измеряем ли мы наш прогресс по количеству чрезвычайно полных американцев в стране? По данным Всемирной организации здравоохранения, в Соединенных Штатах один из самых высоких показателей сердечных заболеваний (№13) и диабета (№3) в мире. Прогресс измеряется тем фактом, что американцы настолько нездоровы, что последние статистические данные армии показывают, что 75 процентов молодежи призывного возраста не имеют права служить в армии, потому что у них избыточный вес, они не могут сдать вступительные экзамены, бросили школу или имеют стычки с законом?

«У нас никогда не было такой проблемы с ожирением среди молодежи, как сегодня», - сказал генерал Джон Шаликашвили, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов.

Всего лишь поколение назад большая часть аграрной Америки была наполнена энергичными деревнями, а теперь?

Кризис проникает в самое сердце Америки и цепляется за ее коронарные артерии. Он распространяется во всех направлениях на все, что мы делаем, все, что мы чувствуем, и все, что мы думаем. Кто-то может сказать, что это политический кризис. Некоторые винят последнюю партию иммигрантов, другие винят религию (или ее отсутствие). В каждом случае сторонники одного решения перед другим имеют некоторые общие черты со своими оппонентами. Эти общие черты настолько глубоко укоренились в убеждениях, что они почти незаметны для обеих сторон.

Независимо от того, кто виноват в нашем нынешнем затруднительном положении со здоровьем, и независимо от того, кто морально или этически «прав», когда дело доходит до поиска решений, мы все переживаем один и тот же кризис. Наш кризис коренится в том, как мы получаем пищу. То, как человек получает пищу, имеет прямое и очень реальное влияние на биологическое здоровье планеты. То, что вы едите, создает рыночные силы, которые побуждают фермеров выращивать урожай для удовлетворения вашего спроса. То, что выращивает фермер, и то, как выращиваются эти культуры, напрямую влияет на экологическое здоровье почвы, растений и животных в том или ином месте, атмосфера, гидрология и даже образцы человеческого поселения.

То, что вы едите, косвенно несет ответственность почти за каждый кризис, с которым сталкивается человечество, и в условиях глобальной экономики сегодня выбор продуктов питания одного человека (вас или меня) усугубляется миллиардами и меняет мир, как никакой другой социально-экономический гигант когда-либо известный. Мы разъедаем нашу планету до основания и меняем условия на нашей родной планете до неузнаваемости для наших прадедов и прадедов. Человечество достигло этапа развития, когда мы должны набраться смелости, чтобы раскрыть наши слепые убеждения и приложить усилия, чтобы коренным образом изменить облик сельского хозяйства. Коренным образом меняя облик сельского хозяйства, мы меняем продовольственную систему.

Изменяя нашу продовольственную систему, мы меняем здоровье и благополучие населения, и, как я укажу в этой книге, изменяя облик сельского хозяйства, мы можем изменить экологическое здоровье всей планеты. «Прогресс», которого мы достигли как нация, был основан на продовольственной системе, которая тысячелетиями оголяла континенты. С открытием жидкой сырой нефти, изобретением двигателя внутреннего сгорания для питания сельскохозяйственной техники и разработкой синтетических удобрений, полученных из ископаемого топлива, экологическое разрушение перешло в ускоренное русло. За короткий промежуток времени, равный одной человеческой жизни, изменения в Эш-Ридже, Висконсине, сельских районах Северной Америки и во всем мире были экстремальными.