Восстановление двигательных функций (СИ)

========== Часть 1 ==========

Когда Люциус впервые за черт знает сколько времени открывает глаза, то чуть не слепнет от обилия белого и желтого цветов. В голове шумит, мир вокруг слишком, слишком яркий — можно подумать, он умер и попал… в рай? Как бы не так.

— Мистер Малфой, как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? Моргните дважды, если да, — Люциус моргает два раза, как и попросили, и только потом до него доходит, что он вполне способен совладать со своим языком.

— Я могу говорить, — хрипит он и чувствует отвращение к собственному голосу.

— Правда? Это прекрасно, — приятный женский голос раздается отовсюду и ниоткуда, Люциус слышит цоканье каблучков, которое то удаляется, то приближается, чувствует, как к его руке подсоединяют что-то… кажется, капельницу. В глазах по-прежнему рябит от яркого света. Он зажмуривается, не в силах смотреть, хотя ему любопытно, как выглядит обладательница голоса. Кажется, она довольно молода.

Внезапно освещение меркнет, словно кто-то нажал нужную кнопку, и Люциус, чуть подождав, открывает глаза. Белизна больше не слепит, палата уже не так похожа на промежуточную станцию между жизнью и смертью вроде той, о которой он когда-то читал в нашумевшей биографии Поттера.

— Извините, я не сразу сообразила, что нужно прикрутить свет, — голос снова звучит совсем рядом, и Люциус пытается повернуть голову в нужную сторону, но сил не хватает.

— Спасибо, — почти шепчет он и обнаруживает, что губы пересохли от жажды. — Дайте воды.

— Минутку.

Мягкие прохладные руки приподнимают его голову, заботливо, почти нежно прижимают ко рту стакан — Люциус жадными глотками пьет воду и едва не давится. Вовремя представляет, как это убого, должно быть, выглядит со стороны, и берет более спокойный темп. Ему не хочется выглядеть вялым овощем в глазах молодой рыжеволосой особы — да-да, он успевает разглядеть цвет ее волос, пока пьет, — которая так старательно за ним ухаживает.

— Что последнее вы помните? — спрашивает девушка, садясь на стул рядом с кроватью.

Какое-то время он щурится, пытаясь разглядеть ее во всех подробностях. Длинные рыжие волосы, заплетенные в толстую косу, бледное веснушчатое лицо, почти прозрачные брови домиком, яркие голубые глаза. Облик со средневековых портретов — и улыбка Джоконды.

— Кто вы? — Люциус тщетно пытается разглядеть имя на бейдже, прикрепленном к ее лимонно-желтому халату: буквы двоятся и расплываются.

— Меня зовут Роза Грейнджер-Уизли, я прохожу здесь практику, меня приставили к вам, — она перестает улыбаться и становится очень серьезной. — Что последнее вы помните, мистер Малфой?

Он напрягает память.

— Мы с моей женой были в «Твилфитт и Таттинг»… Выбирали… Впрочем, неважно. Кто-то зашел в салон и напал на нас. На меня. Помню вспышку белого света — и все, дальше темнота… — он смотрит на Грейнджер-Уизли, удивляясь, как у несуразного долговязого Рональда и сухощавой скучной Гермионы могла родиться такая красавица. — А где Нарцисса?

Роза кивает и встает со своего места — высокая, статная.

— С ней все в порядке. Я как раз хочу оповестить ваших родных, что вы очнулись, мистер Малфой.

— Сколько я… — он нервно облизывает губы. — Сколько я вот так…

— Месяц, — мягко отвечает Роза.

Что ж. Все не так страшно.

*

Встреча с Нарциссой и Драко проходит скомканно. Люциус замечает, что сын выглядит уставшим, между бровей у него наметилась глубокая складка, залысины добавляют ему возраста — сам он выглядел моложе в его возрасте. Нарцисса кажется постаревшей — еще более постаревшей, чем месяц назад, когда они выбирали ей новую парадную мантию. Неужели переживания за мужа так состарили ее? Или просто за месяц беспамятства у Люциуса стал свежее взгляд?

На него действительно напали в «Твилфитт и Таттинг». Вроде бы, какие-то старые обиды. Возможно, связанные еще с тем временем, когда он служил Волдеморту. Во время первой или второй магической? Люциус не помнит. Он устал и не хочет думать об этом, ему не нравится сочувственный взгляд Нарциссы, ему кажется, что в ее глазах он выглядит жалко.

Когда Нарцисса и Драко уходят, Люциус вздыхает с облегчением. Лежать в палате Мунго — не бог весть какое удовольствие, но все же лучше, чем коротать дни в Малфой-мэноре под полными сдержанной жалости взглядами жены. К тому же здесь у него есть прекрасная сиделка.

Роза Грейнджер-Уизли. Глядя на нее, Люциус почему-то думает о том, что не так уж стар. Был бы он маглом, уже разваливался бы от старости, но он волшебник — чистокровный волшебник, и думать о старости в его возрасте смешно. И он не думает. Лежит в своей постели, разминает руки, шевелит пальцами, поворачивает голову туда-сюда — и только ноги его не слушаются.

— Я буду ходить? — спрашивает он однажды с нарочитым безразличием.

Роза присаживается на стул рядом, смотрит на него внимательно, склонив голову набок. В ее ярких глазах ни капли жалости — и это нравится Люциусу.