Восстаньте из праха (перевод М. Ахманова)

— Вниз — когда вы пойдете туда, — уточнил Бартон, кивнув на речную гладь.

— Я не смогу это сделать, — нерешительно сказала Алиса.

— Но вы же не можете допустить, чтобы она досталась этим негодяям. Она — только маленькая девочка, но это их не остановит.

Лицо женщины исказилось, на глазах появились слезы. Но она не заплакала.

— Хорошо, — она кивнула головой и снова посмотрела на Бартона. — Сейчас это не будет грехом — убить себя. Я только надеюсь...

— Да, — сказал Бартон, — я тоже.

Он не тратил слова зря; время слов миновало. Каноэ было в сорока футах от них.

— В другом месте может быть так же плохо, как здесь — или еще хуже, — сказала Алиса. — И она окажется там одна. Шанс, что мы воскреснем в одном месте, ничтожен.

— Тут ничего не поделаешь, — ответил Бартон.

Она решительно сжала губы, потвм прошептала:

— Я буду биться до конца. Затем...

— Вы можете опоздать, — сказал он, поднимая лук и вытаскивая стрелу из колчана. Лук Грейстока смыло в воду, и он взял оружие Казза. Неандерталец вложил камень в пращу и начал вращать ее. Руах тоже достал пращу и выбрал подходящий камень. Монат поднял с палубы лук Эстер, так как его собственный исчез во время столкновения.

Капитан каноэ закричал на немецком:

— Бросьте оружие! Вам не причинят вреда!

Через секунду он рухнул на палубу; стрела Алисы торчала в его груди. Другая стрела, очевидно — Грейстока, сбила в воду второго человека, стоявшего на носу каноэ. Камень из пращи ударил одного из гребцов в плечо, и он скорчился от боли. Второй камень разбил голову другому гребцу; тот выронил весло, рухнув на дно каноэ.

Но лодка продолжала двигаться. Двое, стоявшие на кормовом настиле, выкрикивали команды. Затем они упали под ударами камней и стрел.

Бартон оглянулся. Обе шхуны спустили паруса. Они плавно скользили к «Хаджи», и моряки готовили абордажные крючья, чтобы сцепиться с катамараном. Но они не торопились, опасаясь, что на них может перекинуться пламя.

Когда каноэ достигло «Хаджи», четырнадцать человек в нем были мертвы или тяжело ранены и не способны к бою. Остальные побросали весла и достали небольшие круглые щиты из кожи. Еще две стрелы пробили щиты и вонзились в руки державших их людей. Но их все же еще оставалось двадцать — двадцать полных сил воинов против полудюжины мужчин, пятерых женщин и ребенка.

Однако среди защитников «Хаджи» был невысокий волосатый человек с огромным каменным топором, обладающий чудовищной силой. Казз прыгнул вперед раньше, чем нос каноэ ударился о корпус катамарана и через секунду оказался в толпе врагов. Его топор сокрушил два черепа; следующим ударом он пробил днище каноэ. Вода начала наполнять лодку и Грейсток, завопив что-то на своем камберлендском наречии, спрыгнул вниз и встал рядом с Каззом. В одной руке он держал кинжал, в другой — большую дубовую палицу, утыканную обломками кремня.

Оставшиеся на «Хаджи» продолжали метать стрелы. Внезапно Казз и Грейсток вскарабкались обратно на палубу катамарана; каноэ тонуло — вместе с мертвыми, умирающими и еще живыми людьми. Кто-то из них сразу пошел ко дну; другие плыли прочь от «Хаджи» или пытались взобраться на борт. Эти последние снова падали в воду с отсеченными пальцами и раздробленными кистями.

Вдруг что-то свистнуло в воздухе и ударилось о палубу рядом с Бартоном, затем снова раздался свист, и он почувствовал, как по его плечам скользнула веревка. Резко повернувшись, он рассек кожаный ремень, едва не затянувшийся вокруг его шеи. Он прыгнул в сторону, увернувшись от другого лассо, и, поймав конец третьего, сильно рванул за него. Человек на шхуне, державший другой конец, вскрикнул и полетел вниз, ударившись плечом о палубу «Хаджи». Бартон разбил ему череп своим топором.

Но теперь люди сыпались с палуб обоих парусников, и веревки свистели повсюду. Дым и пламя усиливали суматоху, хотя они больше помогали эпипажу «Хаджи», чем нападающим,

Бартон искал глазами Алису, но не мог найти ее в клубах дыма; он громко закричал, приказывая ей взять Гвиневру и прыгать в воду. В следующий миг ему пришлось парировать удар копьем, нанесенный огромным негром. Чернокожий, казалось, забыл приказ взять живыми людей с «Хаджи»; он нападал с такой яростью, словно собирался прикончить Бартона. Отбив в сторону короткое копье, Бартон развернулся и опустил топор на шею негра. Он продолжал сражаться, получив сильный удар по ребрам, затем почувствовал боль в плече, но он сумел сбить с ног еще двух человек и затем оказался в воде. Он упал между корпусом шхуны и длинным поплавком «Хаджи» и сразу же ушел на глубину. Выпустив из рук тяжелый топор, он устремился вверх и вытащил из ножен кинжал. Вынырнув, он увидел визжащую Гвиневру, которая билась в руках высокого рыжеволосого мужчины. Он поднял ее вверх и швырнул далеко в воду.