Восставшая Луна

– Отлично, гази, – говорит Дакота Маккензи, когда две женщины протискиваются в шлюз. Это самые грандиозные слова из всех, что говорили Росарио. Она знает ужасные истории о том, как кого-то стошнило в шлем в невесомости. А как насчет слез?

Гравитация возвращается рывками, двигатели системы ориентации переводят «Орел» в режим спуска. Скрутившись в позе зародыша, подвывая от напряжения и облегчения, неся на белом скафе созвездие из капель собственной крови, Росарио Сальгадо О’Хэнлон де Циолковски мчится к Морю Изобилия.

Ариэль обнюхивает представительские апартаменты. Приподнимает бровь, разглядывая кабинеты без окон, с затхлым воздухом, и неодобрительно посматривает на главный зал заседаний. Добравшись до расположенного в глазном яблоке статуи святилища Лукаса, она уже не в силах скрывать презрение.

– Теперь я вспомнила, почему ушла из этой дыры.

Она несется дальше, оставляя за собой след пара, который медленно рассеивается в вялом движении кондиционированного воздуха.

– Камень, камень, камень. Повсюду камень! – жалуется Ариэль, спускаясь по парадной лестнице на первый этаж.

– Выход через рот, – подсказывает Алексия. Ариэль закатывает глаза. На губе Ошалы она останавливается, касается руки Алексии.

– Это что такое?

Алексии требуется несколько мгновений, чтобы разглядеть объект, вызвавший интерес Ариэль. Деревья с ускоренным ростом теперь полностью покрылись листвой, и купол, наполовину видимый сквозь медленное колыхание крон, похож на образ из сна. Здесь живут старые, опасные боги.

– Отведи меня туда.

Фамильяр мог бы вывести на линзу подробную карту Боа-Виста, но Ариэль нравится ставить перед Алексией небольшие задачи, подвергать ее проверкам и устраивать ловушки. Железная Рука? Может, для моего брата, но с Ариэль Кортой этот фокус не пройдет. Когда Алексия находит тропинку, вымощенную камнем и петляющую в бамбуковой рощице, Ариэль затягивается. Марина прикончила наемного убийцу предшественником этого вейпера, воткнув его под челюсть, – и острие вышло из макушки. Сила Джо Лунницы. Этой силы хватило, чтобы убить во имя любви и провести Ариэль сквозь тьму, но не чтобы остаться. С того момента, как Ариэль стала хозяйкой в Орлином Гнезде, ее мысли все чаще обращаются к Марине. Как тебе нравится на Земле? Нравишься ли ты сама Земле? Тоскуешь ли ты ясными ночами, словно волчица? Смотришь ли вверх, думаешь ли обо мне?

В чем твоя сила, Алексия, называющая себя Мано ди Ферро, и что в этом мире тебя сломает? Ведь что-то сломает.

Извилистая дорожка заканчивается у павильона: основание, колонны, купол. Мимо бежит ручеек. Ариэль поднимается по ступенькам. Воздух, свежий от бегущей воды, искусственные небеса – голубые, искусственный ветер шуршит листвой в зарослях. Бамбуковые стволы заслоняют павильон от взгляда ориша. Это защищенное уединенное место. Ариэль обходит его по кругу, касаясь колонн пальцами. Камень теплый.

– Здесь, – решает она. – Мне понадобится письменный стол, три кресла – одно удобное, другие не очень. Напитки по необходимости. Ты с этим разберешься?

– Уже назначила людей. Лукас попросил о личной встрече.

Ариэль наслаждается моментом.

– Конечно. Сообщи ему, где он может меня найти.

Ариэль сперва слышит, как его трость стучит по камням, а потом он сам выходит из бамбукового лабиринта.

Две ходячие руины встретились в кругу колонн.

– Любимое место нашей матери, – говорит Лукас. – На исходе дней она приходила сюда поговорить с майн-ди-санту Одунладе. Мамайн называла ее «моя исповедница».

– От Сестринства что-нибудь осталось?

– Мадриньи. Храм в Жуан-ди-Деусе. Легенды, – говорит Лукас. Он опирается на трость. – Хватит ли этого? Не знаю. Я далек от вопросов веры. Здесь будет твой офис?

– Пока не уеду обратно в Меридиан. Сперва я должна кое-что сделать. И… Лукас, я не могу допустить, чтобы тебе сошло с рук то, что ты устроил.

Он криво улыбается и опирается на трость, словно обессилев.

– Так и думал, что этот момент настанет. Знаешь, одно время мне снилось, будто я горю и задыхаюсь. Тону в расплавленном металле. Ужасные были сны.

– Ты поступил ужасно.

– Я это сделал во имя Рафы, Карлиньоса, нашей матери. И тебя.

– Наши долги погашены.

– Теперь – да.

– Ты выйдешь на пенсию с достоинством, – говорит Ариэль. – Возделывай свой сад. Стань лучшим в двух мирах знатоком босановы. Займись спортом – у тебя же есть своя гандбольная команда. Изучай политику, публикуй проницательные и едкие комментарии. Воспитывай сына.

Ариэль видит, как по лицу Лукаса пробегает волна застарелой боли.

– Похоже, приговор милосердный.

– В самом деле? – говорит она. – Зачем ты хотел увидеться со мной, ирман?

– Зачем ты это сделала? Корта не играют в политику. И вот мы здесь, устроили собрание Орлов.

– Видья Рао показалэ мне будущее.

На мгновение Лукас не может вспомнить, о ком речь.

– Экономист. Из «Уитэкр Годдард». Эйные компьютеры выдали пророчество для тебя? Как их э называет?

– Три Августейших Мудреца. Нет, от э мне стало известно о беседе, которая состоялась с Ван Юнцин, Ансельмо Рейесом и Моникой Бертен. Э предложилэ идею Лунной биржи.

– Я видел презентацию.