Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч

«Если женщины действительно сумасшедшие, то сумасшествие у них чисто рогавикьянское. И… наверное, они оставили нас в покое, не потому, что спасовали перед пожаром. Они до смерти перепугались. Они, вероятно, считают, что тот, кто способен поджечь землю, слишком страшен, чтобы иметь с ним дело. Как бы там ни было, они ведь тоже жители Рогавики.»

— Дело сделано. — Несчастный голос Кроны был едва слышен, словно она находилась где-то очень далеко.

И тут он почувствовал, что готов принять решение.

— Нет, — возразил он, обращаясь к ним обоим. — Все только начинается.

— Что ты имеешь в виду?

Он высоко поднял голову.

— Я имею в виду, что больше не позволю никому указывать мне. Дония, мы должны рассказать на стоянке и в лагере все, что мы знаем. Неважно, если это их разозлит. Известие, которое мы несем, не должно умереть вместе с нами, как это едва не случилось сегодня. Может быть, это единственное, что сможет их объединить. Вы, северяне, не солдаты. Но прошло то время, когда ваши люди могли заботиться только о собственных домах. Когда на кого-нибудь из ваших нападали, ему на помощь в лучшем случае приходили добровольцы из других семей. Даю руку на отсечение, они больше искали приключений, нежели действовали осознавая, что сегодня помогут они, а завтра помогут им. Теперь вы должны измениться, или вас ждет разгром. Все северяне, от Диких Лесов до Тян-Шана, должны объединиться, чтобы дать отпор врагу. И они не могут позволить себе спокойно кочевать за своими стадами, ожидая, пока соберется общее собрание и что-то там решит. Они должны сплотиться как можно быстрее. Ты слышишь меня, Дония?

XIV

Сидир задержался в Аулхонте на три дня, хоть знал, что армия его недоумевает, что поползли уже слухи. Но вот курьер принес сообщение, которое стронуло его с места.

— … да, сэр, отряд из полка Золотого Ягуара…

— Какой именно отряд? — прервал его Сидир.

— Отряд Копья Кхалла. Они натолкнулись на банду местных жителей, более многочисленную, чем обычно. Полковник Фелгэй полагает, что охотники начали объединяться. Как обычно, они атаковали сразу, не вступая в переговоры, и нанесли нам тяжелые потери. Понимаете, сэр, у них завелось новое оружие: они таскают с собой гнезда шершней и забрасывают их в гущу наших порядков. Когда лошади разбегаются куда попало, они вырезают солдат, причем каждый справляется с тремя-четырьмя нашими. Бок о бок с мужчинами сражаются женщины, на их счету почти половина убитых. Оставшиеся в живых отступили, перегруппировались и послали за подкреплением. Тем временем противник занял позицию на голой скале. Целому полку не удалось выбить их оттуда. Взять высоту можно только с большими потерями. Полковник Фелгэй послал меня сообщить вам об этом и получить дальнейшие указания.

«Отряд Копья Кхалла, один из самых лучших моих отрядов разбит кучкой дикарей», — пронеслось в сознании Сидира.

— Мы можем держать осаду скалы, пока они там все не вымрут, сэр, — предложил гонец. Это был кривоногий, невысокого роста ветеран-баромьянец старой закалки, который говорил то, что думал, не особо считаясь с мнением офицеров.

— Но это задержит нас: потребуется много людей, чтобы удерживать их от вылазок, которые могут дорого нам обойтись.

— Ага, — Сидир потер подбородок. — Отсюда до того места дня полтора езды. Попробуй отдохнуть хоть немного. Через час мы выезжаем. — Он отдал приказ своему адъютанту по-рагидьянски: — Подготовьте свежих лошадей и конвой из гм-м… шестерых.

— Как, сэр? — запротестовал тот. — Так мало?

— На этой земле дьяволов я предпочитаю не лезть с советами к Главнокомандующему, — сказал гонец. — Мы очистили дорогу вдоль реки, за нами чисто. Ведь я добирался сюда один.

— Шестерых, — повторил Сидир. — А теперь вы свободны. Оба.

Оставшись в главной комнате один, он дал волю эмоциям. Вокруг лежали земли Гервара. Может быть, среди тех бандитов была и Дония? Он почувствовал дрожь в коленях, чуть-чуть, самую малость.

«Глупо, глупо! Все говорит против такого предположения».

— Неуверенность смазала забрезжившую надежду. — «А все-таки почему бы не предположить, что она отправилась домой? Ведь в этих местах она обычно зимует. Это и есть сама зимовка. И у меня есть шанс показать ей, как бережно я отношусь ко всему, что ей принадлежит.»

В любом другом месте он приказал бы своим людям все разорить, разграбить и сжечь дотла. Когда наступят холода, люди-волки поневоле внимут голосу разума. Тогда им придется занимать те жилища, которые он позволит им занять. Это могло бы сработать в нетронутых районах. «Могло бы, могло!»

Но когда Инил ан-Гула, агент в Фулде, сказал, что иногда бывал у Донии по делам и может провести имперцев в ее зимний сад, Сидир лично возглавил поход и приказал своим людям не причинять никакого вреда никому и ничему. Он нашел этому разумное объяснение; такие добротные строения могут послужить хорошей базой для дальнейших операций. Потом, когда стемнело, он разыскал в доме огромную кровать, на которой она наверняка спала…