Восставшие миры

— Нет. Из этого закона нет исключений. Он касается каждого и применяется к каждому. Он абсолютен и непререкаем, насколько себя помнит любой живущий. Разреши одному завести лишнего ребенка — независимо от обстоятельств, — и как только об этом прослышат, мигом рухнет вся тщательно выстроенная, строжайше соблюдаемая программа контроля над численностью населения.

— Да у него ведь двое детей, правда? Зачем ему еще один?

— Первенцем был сын, очередной Эрик, от второй жены. При разводе они боролись за опеку над ребенком. Бедекер дернул за ниточки, не дав жене ни малейшего шанса оставить у себя сына, хотя по земным законам он по праву принадлежал ей, выносившей его в утробе. В приступе отчаяния она отравилась и отравила ребенка.

Женившись в третий раз, он вторично стал отцом — девочка по имени Лайза была зачата в пробирке во избежание потенциальных юридических проблем в случае расторжения третьего брака, которое со временем и последовало. Дочка должна была стать гордостью всей его жизни, он заботливо готовил ее к роли императрицы своей горнорудной империи…

— Девчонку? — удивленно переспросил Брунин. — Отдать в руки девчонки управление промышленными предприятиями Бедекера?

— Жизнь заставила первопроходцев внешних миров навязать женщинам роль домохозяйки-наседки, от которой они не скоро откажутся. На Земле совсем другое дело. Так или иначе, Лайза встретила и полюбила мужчину по имени Фрей Кирович, и они решили отправиться во внешние миры. Только прибыв на Нику в целости и сохранности, она известила об этом отца, послав ко всем чертям предприятия Бедекера. Эрик старался вернуть ее всеми возможными способами. Пошел бы, наверно, и на похищение, если б Лайза случайно не погибла во время выступления против имперского гарнизона на Нике.

— Помню! — вставил Брунин. — Почти два года назад…

— Точно. Это была дочь Эрика Бедекера. Теперь у него нет наследников. С момента бегства Лайзы он пытался добиться для себя исключения из закона «один ребенок на одного человека», но даже за свои деньги не смог его купить. И не мог улететь во внешние миры, чтоб родить там ребенка, который считался бы их гражданином, не имеющим права на частную собственность в Солнечной системе. У него осталась единственная возможность спасти свою честь.

— Какая же, позвольте спросить? — сказал Эрик Бедекер, войдя в дальнюю дверь.

— Месть.

Подобно большинству землян, Бедекер был чисто выбрит. Брунин оценил его возраст в шестьдесят-семьдесят стандартных лет, хотя двигался он как совсем молодой человек. Вид и манеры типичные для людей, попадавшихся им на глаза после прибытия из внешних миров. Отличался он только объемом. Видно, магнат астероидной горнорудной промышленности обладал не меньшим аппетитом к еде, чем к деньгам и власти. Усевшись, занял почти половину старинной банкетки, указав гостям на два кресла перед холодным камином.

— Вы оба не похожи на флинтеров, — заметил он, когда Брунин с Ла Нагом сели напротив.

— Мы не флинтеры, — подтвердил Ла Наг. — Я — толивианец, связанный с представителями Флинта.

— Как я догадываюсь, Флинт передумал насчет моего прошлогоднего предложения.

— Нет.

— Значит, нам говорить больше не о чем.

Бедекер приподнялся с диванчика.

— Разве вы не желаете свергнуть и уничтожить Империю внешних миров? — быстро спросил Ла Наг. — Разве не предлагали жителям Флинта немыслимо крупную сумму за помощь в этом деле?

Магнат снова сел, озабоченный и встревоженный.

— Это секретные сведения.

— Флинтеры рассказали о сделанном предложении группе, в которую я вхожу, — объяснил Ла Наг, передернув плечами. — Поэтому я сюда прилетел. Я могу вам помочь, хотя мне не нужны ваши деньги. Хочу только узнать, желаете ли вы стать участником и свидетелем краха Империи?

Бедекер дважды медленно кивнул:

— Желаю. Сильней, чем когда-либо думал. Она меня лишила единственного оставшегося ребенка. Теперь у меня нет наследников, нет возможности продолжить династию и начатое дело.

— И все? Вы задумали свергнуть двухсотлетнюю власть исключительно из-за несчастного случая?

— Да!

— Почему же не думали свергнуть земное правительство после смерти первого сына?

Бедекер прищурился:

— В ней я считаю виновной бывшую жену. Кроме того, земную бюрократию не свергнешь… Чтобы развязать этот узел, нужна планетарная бомба.

— Наверняка есть другие причины. Я должен знать какие, ибо мой план во многом зависит от вас. Вдобавок я рискую своими людьми и собственными средствами…

— Вы не поймете.

— Попробуем.

— У вас есть дети?

— Дочка.

Судя по выражению лица, Бедекер удивился не меньше Брунина.

— Никогда не думал, что у революционеров имеются семьи. Ну ладно… В таком случае вам будет ясно, что значит всю жизнь готовить к предназначенной роли дочь, которая удирает на ферму на самом краю мироздания!

— Дочь — не собственность. Вы от нее отреклись?

— Она не обращала на это внимания! Без конца твердила… — Голос магната прервался.

— Старалась помириться?

Бедекер кивнул: