Восставший

— Не смотри ему в глаза — шепотом предупредил его Бальдр, но было уже поздно.

Существо зашипело и нырнуло под воду. Антон был рад тому, что оно ушло, но лицо Бальдра выражало беспокойство. Это насторожило Антона вдвойне, ведь он почти никогда не выражает эмоций. Антон вновь перевел фонарик в сторону топи. Бесчисленное количество огней смотрели на них из темноты. Бальдр замер в иступлении, в момент, когда огни огромным роем двинулись в их сторону. Наконец он нашел в себе силы закричать:

— БРОСАЙ ТРУП! БРОСАЙ ТРУП!

Антон спешно схватил тело первого попавшегося бедолаги и зашвырнул его так далеко, как смог. Огни прекратили свое движение, как только добрались до предполагаемого места падения тела. Крики, стоны, и вопли, похожие на вой койотов вперемешку с утробными звуками кита раздались на всю округу. Из глубины болот, куда не мог просветить фонарь доносилось голодное чавканье. Едва придя в себя Бальдр подошел к горе мертвых тел и одно за другим принялся отправлять их в воду.

— Ты видел сколько их? Одним трупом ты всех не накормишь… бросай дальше. — Приказал Бальдр Антону, стараясь подавить остаточный испуг.

Антон был испуган не меньше, поэтому беспрекословно послушался в надежде как можно скорее с этим покончить. Ноги его не слушались и стремились свалить все тело на землю, в то время как руки его деревенели, отказываясь двигаться. Преодолевая неистовый страх и желание сбежать, оставив Бальдра и двух полицейских, он брал искусанные мертвые тела и отправлял их в воду с такой скоростью, с которой только мог. С каждым сброшенным телом чавк слышащийся на фоне был все менее громким и раздражающим. Когда усилием полицейских было сброшено последнее — каждая болотная тварь была уже сыта, поэтому оно так и осталось плавать на поверхности воды. Для Антона это означало, что его жизни ничего не угрожает и он был этому рад как никогда до этого. В спешке, опасаясь того, что те твари, которых они только что увидели вновь проголодаются они завели машину и отправились в обратный путь.

— Их тоже нужно убить. — предложил Бальдр в отношении полицейских.

— Нет! Хватит на сегодня ужасов. К тому же эти двое не вспомнят ничего, что было с ними. Они не опасны.

— Если они вспомнят, то ответственность понесешь ты.

— Не бойся. Ты ведь пытаешься убедить всех, что не умеешь этого делать. Кстати, ты не такой уж и робот. Я помню, как ты закричал: ''Бросай труп! Бросай труп!''

— Да, я испугался. Все могут испугаться. Никто не должен узнать об этом.

— Хорошо. Твоя тайна умрет со мной… тьфу… становлюсь похож на Виктора.

— Кто это?

— Никто. Не обращай внимания. Это были мысли в слух. Давай немного помолчим, а то я очень устал.

Они действительно замолчали. Путь назад прошел в полной тишине, но уже не столько неловкой, сколько расслабленной. Каждый в машине, кроме двух полицейских, осознавали в какой опасности они находились там, в лесу, и как он далек от них теперь. Такие моменты слишком дороги, чтобы разменивать их на пустые разговоры. На въезде в город они вышли из машины оставив полицейских "охранять" её. Путь пешком до дома Станислава был долгий. Антон и Бальдр упустили это из внимания. Так и встретили бы они свою окончательную смерть в лучах рассветного солнца, если бы не ливень, начавшийся в аккурат перед рассветом. Можно сказать, что им сегодня повезло вдвойне. Вновь, знакомая Бальдру до изнеможения, промзона засияла во всем своем отвратительном великолепии принимая в себя детей ночи, идущих домой. На пороге дома Станислава у Антона и Бальдра снова состоялся разговор:

— Подожди. Перед тем как мы войдем… можешь ответить мне на несколько вопросов?

— Думаю, да. Я отвечу. Спрашивай.

— Ты доволен тем, что с тобой происходит? Что ты со Станиславом?

— Конечно нет. Ты сам видел, как я боюсь этих тварей с болот. Но кто, ты думаешь, бывает там чаще всех? Я! Даже если не говорить про ситуацию — моя душа у него, в этом мало приятного. Но почему ты спрашиваешь?

— Про Станислава говорят, что он жестокий и бесчеловечный, и что не стоит с ним связываться. Мне было интересно правда ли это. Похоже, да.

— Может быть да, а может быть нет. Я нахожусь в рабстве уже много десятков лет и ничего могу ему сделать, но никогда он не поступал со мной жестоко. Без причины. Он скорее простой делец, который идет по головам к цели, но жестокость для него лишь средство. К тому же он действительно старается обеспечить комфорт и безопасность для всех вас. Даже к тем болотным тварям он испытывает подобие сострадания.

— Как думаешь, кем были эти… твари с болот?

— Краем уха я слышал от Станислава, что это одичалые — те, кого участь свела с ума и заставила скрыться в лесу.

— Жутко.

— Жутко, что мы стоим тут под открытым небом. Пошли внутрь.

— Подожди. — Остановил его Антон. — Почему у тебя идет кровь?

Бальдр опустил голову чтобы осмотреть свои рваные раны на груди и животе и глубоко выдохнув ответил, что она идет всегда. Таково его проклятие.

Войдя в дом, они отправились прямиком на второй этаж. Станислав сидел на том же месте и заполнял бумаги.