Восточная война [СИ]

  Граф Морни вошел к императору с докладом, сразу после его разговора с врачами. Измученный хворью монарх, угрюмо возлегал в кресле качалке, сраженный вердиктом медицинских светил. Его взгляд уже не горел бурной решимостью продолжить переделку мира, а был полностью занят оценкой собственной перспективы, которую во всех красках нарисовали ему безжалостные эскулапы.

- К обозначенному тобой сроку на средину января, мы не успеваем подготовить новые войска для отправки к проливам. Рекрутский набор по стране идет вяло, а тех сил, что мы имеем на данный момент, не хватит для прорыва блокады – начал говорить Морни без всяких прелюдий. Он отлично видел состояние своего брата и потому, спешил расставить все точки.

- Испанцы… – начал Наполеон, но граф не дал ему задать вопрос.

- Испанцы очень сожалеют, но не могут выделить нам ранее обещанный корпус, из-за внутренней неспокойности в своей стране. Датчане категорически не желают воевать с русскими, а шведский король Оскар требует от нас предоставление больших кредитов взамен своего участия в войне. Премьер министр Кавур тебе выражает свое огромное огорчение по поводу выхода Сардинии из войны, но его королю солдаты нужны в северной Италии – проговорил Морни, вводя монарха в курс последних дел в мире.

- Да, ранее они были готовы мне пятки лизать, а теперь не могут! – с горечью воскликнул Наполеон и его глаза, залились тоской.

- Они еще будут еще ползать перед тобой Луи, но для этого ты должен в первую очередь выздороветь – заботливо проговорил Морни.

- Да, ты прав. Надо обязательно выздороветь – повторил за ним император.

- И заключить мир с русскими – закончил граф.

- Что!? – негодующим возгласом вырвалось из груди Наполеона, но Морни не обратил на это никакого внимания. Подобно эскулапам, он намеривался жестко говорить с братом.

- В стране неспокойно, Луи. Знаешь, с чем сравнивают интеллигентные умники наше сидение под Севастополем? С осадой афинянами Сиракуз в Пелопоннесской войне и к моему прискорбию они во многом правы. Русские ведут непрерывное наращивание численности армии Горчакова, в то время как наша армия тает от болезней. Все идет к тому, что к марту месяцу нам некого будет спасать. Как только мы начнем прорыв блокады проливов, русские двинут свои полки на штурм нашего лагеря.

- Пелесье отобьет штурм русских и нанесет Горчакову огромный урон – уверенно парировал выпад графа Бонапарт.

- Возможно, Пелесье действительно самый лучший маршал в нашей армии, но даже я, не военный человек понимаю, что отразить одномоментный удар с трех разных направлений невозможно. А именно так, по мнению наших военных, и будет действовать генерал Горчаков, обладая численным превосходством – продолжал наступать Морни и Бонапарт ничего не мог противопоставить сказанным аргументам.

- Взгляни правде в глаза, Луи! Даже если мы сможет собрать нужное количество войск к началу февраля, нам не удастся быстро прорвать блокаду проливов. Сейчас англичане полностью заняты спасением Индии и в лучшем случае смогут поддержать наши действия своими кораблями, которым ещё предстоит долгий путь из Балтики. Пусть нам сопутствует безумная удача, и мы успеем прорваться в Севастополь раньше, чем русские принудят нашу армию к капитуляции. Это, к сожалению уже ничего не изменит. Все придется начинать сначала, а это слишком тяжелая ноша для Франции.

- Ты неправ. Моя империя ещё способна устрашать врага мощью и храбростью своих полков. Россия ещё содрогнется от грозной поступи французских солдат, которые, выполняя мой приказ двинуться на восток, неся на своих штыках свободу польским землям. Это будет великий поход, чье начало положит конец русской империи. Мы отторгнем от неё не только Польшу, но и  Финляндию, Прибалтику, Кавказ. Заставим платить контрибуцию вдвое больше того, что мы потратили на войну сейчас – говорил Наполеон дребезжащим голосом. И в этот момент он больше всего походил не на императора, а на сварливого деревенского лавочника, в приходской книге которого аккуратно записаны до последнего сантима, все долги его заемщиков.  

- Да, конечно. Так и будет. С сильной армией ты сможешь прижать австрийцев для свободного прохода на восток и подаришь Польше свободу, но это будет потом. А сначала ты должен заключить с русскими мир, на выгодных для нас условиях. Как говорят девочки мадам Бове, надо вовремя взять хорошую цену, пока на тебя у мужчин имеется спрос – подытожил разговор граф.

  Наполеон недовольно посмотрел на Морни, но спорить с братом у него не было сил, и он вновь смежил усталые веки. Неизвестно, что творилось в течение нескольких минут в душе второго императора Франции, пока он предавался размышлениям. Наконец монарх открыл взор и глухо произнес:

- Хорошо, можешь начать переговоры с русскими и по поводу заключения мира. Постарайся не уронить честь Франции. Но предупреждаю тебя, если он не устроит меня, я не подпишу договор.

  - Я преложу все усилия, сир, чтобы этого не случилось – заверил брата Морни и отвесил поклон истерзанному болезнями властителю, поспешно скрылся за дверью. Руки его были развязаны.