Восточные страсти

— Думаю, ни то, ни другое. Она сейчас пребывает в довольно странном и немного истерическом состоянии, и если мы начнем говорить ей, что она чересчур близко подпускает к себе Даулинга, она с еще большим упорством будет продолжать в том же духе из одного только желания нам противоречить. Можно, конечно, еще раз переговорить с Даулингом, но лучше будет, если все пойдет своим чередом. Будем надеяться, что вскоре их дороги естественным образом разойдутся.

Руфь согласилась с ним.

— И все-таки кое в чем мы рискуем, — сказал Чарльз. — Во-первых, Элизабет так хороша собой, что нет мужчины, которому не польстило бы ее внимание и который бы добровольно отказался от попытки завоевать ее. А во-вторых, и у нее, и у Даулинга горячая кровь, и остается только надеяться, что они смогут проявить самообладание. Ты не думаешь, что существует некая опасность…

— Опасность всегда существует, — перебила она. — Насколько она серьезна, я, положа руку на сердце, не могу судить. Так что наберемся терпения и будем ждать только хорошего.

За продолжающимся сближением Элизабет и Джосайи исподтишка следили не только хозяева судна, но и члены команды. И не было среди них ни одного человека, который бы не завидовал капитану. Те же, кто уже был женат, признавались себе в том, что капитану чертовски везет. Ведь юная леди была не просто на редкость красива — она была наследницей первой очереди как член семьи Рейкхеллов и Бойнтонов.

Элизабет припомнила когда-то изученные азы мореплавания и навигации, и теперь, забавы ради, она, занимая место Даулинга в капитанской рубке, брала на себя управление клипером. Джосайя стоял рядом, готовый исправить или отозвать ошибки в командах, которые она изредка допускала. А она в это время мечтала о том, чтобы Джонатан когда-нибудь увидел, как многое она знает и умеет. Ей и впрямь было на редкость приятно сознавать, что она способна профессионально вести судно.

Однажды вечером, когда море было немного неспокойно, она заняла пост в рубке и, проведя там целый час, блестяще справилась с задачей. Это было настоящим триумфом. И она с готовностью приняла предложение Джосайи зайти к нему на стаканчик бренди.

Они расположились в капитанских каютах, которые размерами заметно превосходили все остальные жилые помещения на корабле, и, отпивая понемногу свой бренди, беззаботно болтали и смеялись над разными пустяками. Постепенно в воздухе повисло какое то напряжение — Элизабет вновь не распознала его, не поняла, что красота разжигает в мужчине желание, которому он не может сопротивляться. Ей было и лестно, что такой страстный и мужественный человек, как Джосайя, не скрывает своего восхищения ею. И больше того — она не могла не признать, что его суровая красота, его превосходное знание моря напоминали ей Джонатана.

И как-то само собой, почти незаметно, они оказались в объятиях друг друга. Страсть захватила их, с легкостью заставила отбросить все сомнения. Элизабет, упав на диван, жадно притянула к себе Джосайю, и тот, под сладострастные стоны обоих, в неистовом порыве овладел ею.

Джосайя был настолько ослеплен происшедшим, что не обнаруживал способности к оценке ситуации. Элизабет, напротив, была исполнена презрения и ненависти к себе. Второй раз она утрачивала контроль над собой, второму мужчине позволяла увлечь себя в постель, и ее начинало беспокоить, что она использует безумную тоску по Джонатану в качестве оправдания своему негодному поведению.

Она потрясла Джосайю тем, что сразу пошла на попятный и, более того, объявила, что самым мудрым решением будет с этой же минуты оборвать их отношения. Он был совершенно сбит с толку ее поведением, но за неимением выбора вынужден был исполнить ее требование.

От внимания Чарльза и Руфи не ускользнул холодок, появившийся в отношениях молодой пары, и, хотя причину этого явления они знать не могли, они согласно решили, что настал черед, по выражению Чарльза, разойтись им каждому своей дорогой.

Однако неприятностей избежать не удалось. На судне даже его капитану не удастся долго хранить в тайне обстоятельства своего существования. Так или иначе офицеры и команда прознали, что отношения капитана Даулинга и Элизабет были не вполне невинными, и это немедленно стало предметом сплетен, которые успешно перекочевали на берег, как только клипер достиг берегов Новой Англии.

Когда Элизабет увидела Джонатана, все иные мысли и соображения мигом улетучились из ее головы и потеряли былое значение. Да, он похудел, он имел усталый вид, он даже, возможно, чуть постарел, — но во всем остальном он был таким же, каким она помнила его всегда. Он, как и Чарльз, непрерывно работал. После завтрака с детьми он сразу уходил на работу и редко возвращался домой в обеденные часы. Джейд и Джулиан отправлялись спать, так и не дождавшись возвращения отца.