Восточные страсти

— Я знаю Корин Джонсон по церкви, и она наверняка закидывает удочку для Джонатана, — шепнула мисси Сара Джеримайе поздно вечером. — Да только она для него чересчур утонченная, и он так занят, что, думаю, не сумеет отвлечься от того, что она директорша школы, в которой учится Джулиан.

Ее пророчество оказалось удивительно точным. Джонатан появился в доме миссис Джонсон с большим букетом и довольствовался милым, хотя чуточку скучноватым вечером. Джулиан в качестве предмета беседы сгодился ненадолго, и Джонатан время от времени обнаруживал, что его мысли уносились к кораблям и морю, когда язык говорил совсем о других вещах. Уходя, он поблагодарил ее за прекрасный вечер, и ему больше никогда не приходила в голову идея еще раз с ней повстречаться.

Другие дамы, впрочем, проявляли куда большую настойчивость, чем Корин Джонсон. Одной из самых отчаянных была Адель Снайдер, красотка, приехавшая в Нью-Лондон из Нового Орлеана. Здесь ей досталась в наследство крупная доля в компании, занимавшейся торговлей судовыми принадлежностями. Она активно включилась в деловые операции, и в этом качестве ей нередко приходилось иметь дело с Джонатаном, который часто закупал у нее все необходимое для своих кораблей. Именно из деловых соображений Джонатан пригласил ее пообедать в ресторане «Могиканин». Она, однако, пришла к выводу, что приглашение это было навеяно личным интересом, и соответственно этому вела себя целый вечер, без устали кокетничала и флиртовала.

Как раз в тот день Джонатан получил сообщение из Шотландии о важных экспериментах по силе толчка новой модели винтовой оси, и новости эти настолько завладели его мыслями, что он совершенно не в силах был отдавать себе отчет в том, что молодая дама весьма откровенно раскрывала перед ним свои намерения. После обеда он проводил ее домой, и она настойчиво приглашала его в приемную выпить по глоточку на ночь. Он уже устал, собирался следующим утром вставать рано, но решимость Адель сломить не удалось. Он принял приглашение и покорно вступил в ее дом.

Хозяйка подумала было, что ей все-таки удалось разжечь его интерес, но вскоре ей пришлось убедиться в обратном. Она уже почти недвусмысленно намекнула, что с пониманием отнесется к возможным проявлениям внимания к своей особе, но Джонатан по-прежнему витал в облаках, так и не поняв, что ему расставляли сети.

Покидая не находившую от досады слов хозяйку, он грудью чувствовал мягкое касание медальона Лайцзе-лу.

Никогда ему не забыть, как обжигал он тело в момент ее смерти. Он не мог подыскать этому вразумительного объяснения, но достаточно хорошо знал Восток, для того чтобы понимать всю тщетность попыток проникнуть в суть некоторых явлений. В отношениях между людьми существует нечто такое, что не поддается объяснениям логики и современной науки. Он знал, что самым мудрым было бы отказаться от этих неловких усилий и не разбираться в чудесах с помощью науки.

Подходя к уже темному особняку Рейкхеллов, он бросил взгляд на карманные часы и с радостью убедился, что у него еще есть время порыться в газетах и журналах и отобрать нужные статьи для императора Даогуана и принцессы Ань Мень. Каждую неделю он посвящал этому занятию не менее трех часов и ни под каким предлогом не позволял себе переносить его или отменять. Настроение его стало и вовсе радужным, когда, войдя в кабинет, он обнаружил на столе письмо от У Линь. Она благодарила его за последнюю партию книг и статей. В своей обычной, несколько многословной манере У Линь доводила до его сведения, что постоянно помогает Мэтью Мелтону, который все более укрепляет свои позиции в Запретном городе. Она также подробно останавливалась на здоровье императора и касалась некоторых из проектов, осуществляемых Ань Мень.

И тогда вдруг Джонатан ощутил приступ сильнейшей тоски по видам, запахам и звукам Срединного Царства. Он совсем замучил себя, почти не давая себе передышки, и вот теперь перенапряжение дало о себе знать. Повинуясь внезапному порыву, он сел за письмо Молинде, а другое письмо написал Чарльзу. Он писал, что намеревается в ближайшие два месяца отправиться на Восток, причем сначала рассчитывает посетить Толстого Голландца в Джакарте, затем хочет увидеться с Молиндой в гонконгской конторе «Рейкхелл и Бойнтон», оттуда направится в Кантон, чтобы побывать на могиле жены, и в конце концов прибудет в Запретный город, чтобы засвидетельствовать почтение Императору Поднебесной.

Оба его письма в ближайшие сутки должны были отправиться к адресатам. Утром один из бригов возьмет курс на Англию, а клипер уйдет в долгое плавание к берегам Востока, когда начнется вечерний отлив. Этой ночью Джонатан спал крепче чем за все последние недели.

Письмо Джонатана было доставлено в просторный дом на площади Белгрейв-сквер в тот момент, когда Чарльз и Руфь Бойнтон заканчивали завтракать. Дэвид, росший не по дням, а по часам, уплетал завтрак, ни в чем не уступая двоим взрослым. Элизабет, которая только что появилась в столовой, не могла отвести от него веселого взгляда.