Восточный фронт адмирала Колчака

Еще в марте месяце 1919 года, когда Сибирские армии полным и победоносным маршем двигались к берегам Волги, автор настоящих воспоминаний настойчиво докладывал в письменной форме начальнику главного штаба и военному министру, когда последний вызывал его для личных к себе докладов, о том, что, несмотря на кажущийся успех наступающих армий, надо немедленно же приготовить в тылу новые войсковые группировки, чтобы в случае неустойки (которая могла быть в любой момент, ибо войска сильно растянулись, легко могут быть прорваны большевиками и тогда неминуемо и неудержимо покатятся назад) принять их на себя. С этой целью надо было ускорить формирование намеченных еще в феврале месяце новых трех дивизий.

Ни Степанова, ни Марковского этот важнейший вопрос нисколько не волновал, ибо они увлечены были в это время разработкой штатов всех центральных учреждений военного ведомства, в том числе, на первом месте, главного штаба, с тем чтобы придать этим учреждениям боле «импозантный», по сравнению со Ставкой, вид. Сам военный министр по десять раз возвращал обратно на переработку, как сейчас ясно помнится, штат какого-то несчастного строевого отделения главного штаба, в котором должны были переиздаваться воинские уставы на новый лад. В составе этого маленького отделения должно было состоять не больше двух или трех офицеров. Так вот, решению вопроса о том, два или три офицера должны быть в этом отделении, которому судьба так и не дала возможности развернуть своей деятельности, военный министр жестокой эпохи Гражданской войны придавал более важное значение, чем подаче на изнывающий в неравной борьбе фронт сильных войсковых подкреплений!!!

Если со штатом одного маленького штабного отделения военный министр сам лично прокопался около двух недель, то легко себе представить, что творилось в этом же вопросе, когда составляли штаты для намеченных к сформированию трех новых дивизий. Тут мудрствованиям генералов Степанова и Марковского не было ни границ, ни края. Да если к этому прибавить постоянное еще переругивание со штабом Верховного главнокомандующего и волокитную переписку со штабами округов и воинскими начальниками, собиравшими комплектования и кадровый состав для этих частей, то станет вполне понятным, почему с подачей резервов на фронт вообще опоздали.

Чувствуя и на своих плечах серьезную ответственность за несвоевременную подачу на фронт солидных подкреплений и не видя иного исхода для продвижения дела с формированиями трех новых дивизий, автор настоящих воспоминаний в частном порядке апеллировал к высшим чинам Ставки с целью воздействовать через них на военного министра и начальника главного штаба. В Ставке возмущались порядками военного ведомства, но не особенно тоже, видимо, болели душой за этот острый вопрос.

Однако фронтовые начальники все время подавали свои голоса о необходимости заблаговременных мероприятий в тылу армий, ибо они тоже понимали, что успехи эти могут оказаться только временными и в случае серьезной неудачи или прорыва большевиками где-либо растянутого фронта может получиться жесточайшая катастрофа. Некоторые из них, как, например, генералы В.О. Каппель и К.П. Нечаев{112}, приезжали лично в Омск для того, чтобы подогнать вопросы формирований, пополнений и общего снабжения частей на фронте, находящихся под их командой. Имея более напористый характер, К.П. Нечаев умудрился (в Омске, к превеликому удивлению, надо было уметь «умудряться»), странствуя по всем военным учреждениям, ведающим различными видами снабжения армии, вытягивать для своей кавалерии седла, сапоги и проч.

Во время наездов в Омск генерал К.В. Сахаров нередко заходил в главный штаб, где и познакомился более близко с полковником Обе-рюхтиным, заведовавшим организационным отделением в штабе. В начале ноября месяца 1919 года, когда генерал Сахаров перед падением Омска был назначен главнокомандующим Восточным фронтом, он взял к себе этого еще совсем юного офицера в начальники штаба.