Восточный фронт адмирала Колчака

– Капитан, вы, наверное, были в недоумении, почему я не назначил вас сразу по прибытии на командную должность? Дело в том, что ежемесячно от нас, то есть от всей дивизии, краткие послужные списки отправляются в город Омск, где они проверяются в отделе производства и по «Военному Инвалиду». Только сегодня я получил подтверждение вашего послужного списка. Что же это вы, капитан, не указали ваши боевые награды? Вы, я вижу, имеете их достаточно, включая и Владимира 4-й степени с бантом и мечами.

Я извинился, что, мол, заполняя послужной список, торопился и пропустил эту графу.

– Кроме того, вы были в чине капитана и командовали батальоном; таким образом, вы можете подать прошение о производстве в по д полковники.

На это я ответил, что все чины я получил по Императорскому приказу, поэтому я воздержусь от подачи прошения до тех пор, пока мы не раздавим красную нечисть, а тогда сможем думать о себе.

Полковник Моисеев улыбнулся, предложил мне папиросу и продолжал:

– За месяц до вашего приезда у меня произошла большая неприятность. Мне был прислан штабс-капитан Гаврилов, с Георгиевским оружием и с Владимиром 4-й степени. В тот момент мне нужен был командир батальона, и я назначил его временно исполняющим обязанности командира 1-го батальона. На этих днях я получил полный рапорт о нем. Оказывается, этот штабс-капитан в Чугуевском военном училище никогда не был и, конечно, он не офицер. Я вызвал его к себе в канцелярию и просил его честно и открыто признаться, кто он такой. Он пробовал оправдываться, но затем со слезами на глазах признался, что он вольноопределяющийся Н инженерного батальона. Не желая поднимать шумихи, я приказал ему тут же снять погоны и награды и, не заходя даже за вещами в батальон, отправиться в Ново-Николаевск. Теперь, капитан, вам понятна моя осторожность? Вас я назначаю командиром 1-го батальона, примете его завтра, а я дам приказ, чтобы батальон утром был выстроен в полном составе. Желаю вам успеха. Да, еще один вопрос: имеете ли вы при себе орден Владимира 4-й степени?

Я ответил, что нет, все осталось дома. Полковник Моисеев, встав, подошел ко мне и приколол орден мне на грудь, сказав:

– Видите, он нашел офицера, достойного носить его!

Я не спал всю ночь в ожидании приема батальона. Встал очень рано, пошел на кухню офицерского собрания, где выпил чашку чаю с хлебом и поболтал с поваром, пока не наступило время идти к батальону.

Выстроенный батальон произвел на меня очень хорошее впечатление. Все в английском обмундировании с зелеными погонами с белым кантом. Батальон построен поротно – три строевые роты и одна смешанная (сводная) – пулеметная команда, телефонисты, саперы.

По команде «На караул» батальон замер, и поручик, временно замещавший командира батальона, четко подошел ко мне с рапортом. Я спокойно выслушал его, прошел на середину батальона и поздоровался с ним: «Здорово, сибирские стрелки!» Получил четкий ответ тысячи голосов: «Здравия желаем, г-н капитан!» Затем была подана команда «Стоять вольно!», я пошел по ротам знакомиться с г. г. офицерами, фельдфебелем и унтер-офицерами. Дойдя до пулеметной команды, я искренне рассмеялся. В ней были исключительно татары – вот так сибирские стрелки! Но я был очень рад видеть их тут. Большинство из них было из Уфы, но было несколько человек и казанских татар, которые узнали меня, и их мордочки расплылись в улыбку. Спросил, как они попали сюда. Ответ – были ранены, после выздоровления зачислены в полк. Рад иметь их – они надежные бойцы.

Батальон отправился на полевые занятия, а я пошел в канцелярию, где меня встретил адъютант – молодой поручик Ямшинецкий, с которым мы пошли осматривать помещения солдат, а также и кухни, которые уже дымились вовсю, готовя обед. Везде чистота и порядок.

В пулеметной команде было всего три пулемета системы «Кольт». Я сказал адъютанту, чтобы он составил рапорт, указав, что нам нужно еще пять пулеметов – желательно «максим».

По окончании осмотра, которым я остался очень доволен, я написал рапорт командиру полка о том, что с сего числа, месяца и года я принял в командование 1-й батальон вверенного ему полка. Так и прошел мой первый день, и, проголодавшись, я пошел в офицерское собрание, чтобы подкрепиться. Придя туда, увидел командира полка, который подошел ко мне, взял меня за локоть и повел к бывшим уже там командирам батальонов и другим офицерам.

Большой стол с холодными и горячими закусками, а в буфете можно было получить и напитки, включая даже и коньяк, хотя по тому времени это было уже роскошью. Дежурный офицер командует: «Господа офицеры! – Все сразу смолкло. – Наш командир полка просит вас присоединиться к его тосту». Полковник обращается к собравшимся:

– Господа офицеры, я поднимаю бокал за наш полк и считаю за счастье иметь в нашей семье боевого, заслуженного офицера, который с 1918 года находился в боях с красными, командуя различными частями, включая и офицерскую роту в 300 штыков. Да здравствует наш 49-й Сибирский стрелковый полк! Ура!!!