Восточный вал

– Но в замке находится унтерштурмфюрер Зомбарт.

– Он же – Имперская Тень, – уточнил адъютант. – Как мы могли забыть о таком человеке?!

И оба офицера уставились в спину отдалявшегося от них Гиммлера.

Услышав о Зомбарте, рейхсфюрер и в самом деле остановился.

– Пусть пока остается в отведенной ему комнате, – суховато обронил Гиммлер. – Возможно, понадобится.

– Вы все поняли из того, что касается Имперской Тени, оберштурмфюрер? – поинтересовался Брандт, как только шеф ступил под своды небольшой крепостной ротонды. – И помните: все вы, находящиеся здесь, тоже по существу тени. Но пока еще не имперские.

Полковник войск СС Брандт никогда не скрывал, что и сам является некоей «имперской тенью», способной порождать и вселять ужас. Любое замечание всемогущего шефа он умудрялся преподнести, вроде бы, и не зло, не мстительно, но с такой подоплекой, с таким подтекстом, что это повергало жертву в трепетную дрожь.

Оказавшись в небольшом, увешанном старинным оружием зале, Гиммлер долго стоял посреди него, уставившись в скрещение двух огромных мечей, словно никак не мог решить, каким из них вооружиться.

Он любил замки. Сам вид любого из бургов[43], зубцы стен, мощь башен привораживали Гиммлера. Он по-черному завидовал всякому аристократу, умудрившемуся родиться в старинном графском или баронском поместье, и мечтал о том дне, когда обзаведется собственным бургом.

Но чем дольше затягивалась эта война, тем надежды его становились призрачнее, все больше напоминая мечтательные видения скулящей дворняги.

– Приволоките-ка его сюда, Брандт, – проговорил рейхсфюрер, не отводя взгляда от оружия.

– Какой из них?

– Я не о мече, Брандт.

– Странно, мне известно, как вы любите старинное оружие, рейхсфюрер.

Это была ложь, Гиммлер никогда не увлекался никаким оружием, в том числе и старинным. Замками – да, замки он любил, но что касается оружия…

Однако Брандта это не сдерживало. Как не сдерживало и то, что шеф уже не раз ловил его, своего адъютанта, на том, что тот приписывал ему такие качества характера и такие увлечения, которых за Гиммлером никогда не числились. На беду Брандту, рейхсфюрер никогда не стеснялся опровергать его домыслы, причем делал это в довольно резкой форме, порой прилюдно. Вот и сейчас он прямо заявил:

– Не выдумывайте, Зомбарт, к оружию я всегда был безразличен. Представляю себе, что пришлось бы читать будущим поколениям обо мне, если бы вы как мой многолетний адъютант решились написать мемуары о нашей совместной службе.

– Вы представали бы со страниц моих мемуаров истинным героем, сравнимым разве что с рыцарями Круглого Стола короля Артура.

– Не дай мне, Господи, возможности видеть эти ваши опусы. А приволочь ко мне я просил Зомбарта. Известного вам унтерштурмфюрера Зомбарта.

Брандт несколько раз качнулся на носках, будто решал для себя, стоит ли выполнять эту прихоть рейхсфюрера. Затем лениво позвал коменданта и приказал немедленно доставить унтерштурмфюрера.

– Что вы замялись, Вильке? – поинтересовался он, видя, что комендант замка не очень-то торопится выполнять его распоряжение.

– Да-да, я сейчас же приглашу господина Зомбарта.

– Что значит «приглашу»?

– Нам приказано обращаться к нему с той же учтивостью, как если бы мы имели дело с фюрером. То есть мы должны делать вид, будто принимаем его за фюрера.

Гиммлер и Брандт ошарашенно уставились друг на друга.

– Кто приказал? – презрительно осклабился Гиммлер.

– Штурмбанфюрер Скорцени.

На сей раз Гиммлер предпочел не встречаться даже со взглядом адъютанта.

– Вы что, не понимаете, кто перед вами? – уставился Брандт на Вильке. – При чем здесь штурмбанфюрер Скорцени?!

– Но Скорцени исходил из личного приказа фюрера. И вообще, это ведь… Скорцени.

– В таком случае пригласите сюда Зомбарта как фюрера, – язвительно предложил Гиммлер. – Только поторопитесь, у нас мало времени.

– Как и у вас, Вильке, – добавил адъютант с угрожающей многозначительностью.

Комната, которую приготовили для Гиммлера, оказалась довольно уютной: ковры, камин, несколько потемневших от времени, совершенно потерявших свои цвета полотен старинных мастеров.

Усевшись в глубокое кресло, рейхсфюрер налил себе немного вина и, процеживая его сквозь зубы, посматривал на часы. Кальтенбруннер и Скорцени должны были явиться с минуты на минуту. Они, очевидно, были не мало удивлены, получив его приглашение провести совещание здесь, в «Вольфбурге». Но рейхсфюрер был уверен, что сам выбор места подсказывал обоим эсэсовцам, насколько их встреча важна для рейха.

«Да уж, пришла пора думать не только о том, как лишний день продержаться на каком-то участке фронта, но и как начинать жизнь после того, как все поля сражения окажутся перепаханными крестьянами. А ведь еще не известно, какие дни покажутся страшнее.

– Лжефюрер прибыл, – появился в дверях адъютант. – Ждет в прихожей.

Главнокомандующий войск СС с трудом вырвался из потока своих философско-отстраненных размышлений и с нескрываемым ужасом взглянул на штандартенфюрера Брандта.

– Чего он ждет, штандартенфюрер?